72 
— И это была Блисс Ллевеллин.
— Нет.
— Нет? — Инквизитор слегка удивился.
— Нет.
— Тогда кто же был намечен в качестве цели?
— Шайлер ван Ален.
Аудитория снова возмущенно загудела.
Шайлер оцепенела. Так все-таки у нее не паранойя — Мими и вправду хочет уничтожить ее! Девушка вспомнила сон, в котором мать очнулась и заговорила с ней.
Что тогда сказала Аллегра?
«Берегись».
— Почему вы позволили ей исполнить заклинание? — спросил глава стражей.
— Мне требовались доказательства. Я думал, что сумею удержать происходящее под контролем, остановить заклинание прежде, чем что-либо случится. Но я не сумел. Было очевидно, что она делала это и раньше. Неоднократно.
— Благодарю вас, венатор.
Кингсли сошел с возвышения. Теперь, когда стала известна его подлинная личность, он выглядел гораздо старше и сделалось ясно, что самоуверенный подросток — всего лишь видимость, маска. Он медленно прошел на свое место в переднем ряду, рядом с учениками Дачезне, и те почтительно расступились перед ним.
— Теперь следствие вызывает для дачи показаний Чарльза Форса, — объявил глава стражей.
Глава Совета тяжело прошел со своего места на помосте к скамье свидетелей. Его собственная дочь — и укрывает Серебряную кровь! По лицу Форса видно было, как тяготит его этот позор. При искусственном освещении его серебряные волосы выглядели белыми, а под глазами набрякли мешки. Он казался сейчас сломленным человеком, а не неутомимым вождем вампиров.
— Назовите ваше полное имя для протокола, — велел инквизитор.
— Чарльз ван Ален Форс.
— Подтверждаете ли вы, что ваша дочь связывалась с черными заклинаниями?
— Да, но... — отозвался Чарльз, вытирая лоб шелковым носовым платком.
— С колдовством. С запрещенными заклинаниями.
— Да, но...
— Вопросов больше не имею. Благодарю вас, — произнес инквизитор, обрывая свидетельство Форса.
Казалось, будто Чарльз хочет сказать еще что-то, но слова застыли у него на губах. Он был мертвенно-бледным и, казалось, лишился мужества. Он сошел с возвышения и вернулся на свое место среди членов Совета.
Никто из них не смотрел на своего главу, а кое-где в зале снова послышались свист и шиканье.
— В качестве последнего свидетельства против Маделайн Форс мы предоставим метку. Полагаю, мы обнаружим таковую на тыльной стороне ее шеи, — объявил инквизитор.
— Это полная чушь! Нет у меня никакой метки Люцифера — не больше, чем у любого из вас! — возмутилась Мими.
Ей хотелось кричать. Это издевательство какое-то! Ее подставили!
— Будьте добры, поднимите волосы, — распорядился глава стражей.
Мими собрала и приподняла волосы. Она уже проделывала это для Нэн Катлер накануне, когда та приходила проводить испытание. Тогда ничего не произошло, и Мими была уверена, что она очищена от подозрений. Члены Совета принялись возбужденно переговариваться.
— Что такое?
«Твоя шея, Мими. У тебя что-то с шеей».
«Джек, ты меня пугаешь».
Девушка ощупала тыльную часть шеи. Какая-то выпуклость на коже. Татуировка. Или скорее ожог, вроде как от тавра, которым клеймят скот.
Приговор суда был быстрым и решительным. Мими — преступница. Ее признали виновной в том, что она вступила в сговор с Серебряной кровью. Ее решено было поместить в древнюю тюрьму в Венеции; там ее кровь будет сожжена, а память уничтожена, и ей не суждены будут дальнейшие воплощения. Был установлен залог в миллион долларов, и отец Мими незамедлительно уплатил его, так что девушку отпустили под его ответственность.
Мими взглянула на Джека.
«Этого не может быть... Я этого не делала. Ты же знаешь, что я этого не делала!»
«Я знаю. Знаю».
Джек обнял сестру, но вид у него был встревоженный. Мими приговорена к сожжению! Мими!
Двойняшки Форс подождали, пока Чарльз спустится к ним с возвышения. Он по-прежнему выглядел все таким же потрясенным и, кажется, плохо воспринимал окружающую действительность.
— Отец, что мы можем сделать? — спросила Мими. — Ведь конечно же...
Чарльз Форс был в ужасе.
— Ничего...
— Ничего?
— Существует лишь один способ опровергнуть Метку Люцифера. Если ты подчинишься еще более древнему обычаю. Испытанию крови. Но провести его способна лишь Габриэлла... Аллегра ван Ален.
— Габриэлла? — переспросила Мими.
У нее упало сердце.
72 
