280 
Король весьма удивился, когда Гийом протянул ему мужскую ночную шелковую рубашку.
— Откуда это взялось? — спросил он.
— Она принадлежит моему хозяину, отцу мадам Велвет. Здесь сохранился целый сундук его вещей, да и его жены тоже.
Ага, подумал король, так вот где она достала себе платье на сегодняшний вечер. Он не подал виду, что платье, как он заметил, несколько вышло из моды и от него исходил легкий запах кедра.
— Как долго живет здесь леди Гордон? — спросил он у Гийома.
— Уже несколько недель, — отвечал старый слуга и ловко перевел разговор на старые добрые дни, когда он так преданно служил графу де Шер.
Гийом сгреб угли в камине в кучу и в качестве последней услуги укрыл короля одеялом. Когда камердинер выходил из комнаты, Генрих остановил его, сказав:
— Иногда мне снятся кошмары, Гийом, и я кричу во сне. Мне не хотелось бы напугать мадам Гордон в ее теперешнем состоянии. Ее спальня рядом?
— Комнаты мадам прямо напротив, через холл, сир, — сказал Гийом. — При таком ветре на улице она все равно ничего не услышит. Однако я пожелал бы вам счастливых сновидений.
— Мерси, Гийом, — ответил король, улыбнувшись, и закрыл глаза. Он услышал, как захлопнулась дверь, затем все затихло, если не считать стука дождевых капель по окну и стона все усиливающегося ветра. Около часа король лежал, отдыхая, затем встал с постели и направился через холл к комнате Велвет. Пол в коридоре был холодный, и он, нетерпеливо открыв дверь, вошел в комнату, утонув босыми ногами в мягком ковре.
В комнате стояла большая кровать. На его взгляд, она была размером с цирковую арену. Какие чудесные битвы велись на ней, подумал он. Окна были задернуты бархатными шторами, которые смягчали рев урагана, а мечущийся в камине огонь отбрасывал на стены жуткие темные тени. Потом он услышал мягкие звуки ее плача. Это были самые печальные звуки, которые Генрих когда-нибудь слышал, и все страстные мысли моментально улетучились из его головы. На первый план выступила его сострадательная натура. Присев на край кровати, король притянул Велвет в свои объятия.
Она мгновенно съежилась, и он услышал гнев в ее голосе, когда она спросила:
— Что вы делаете в моей комнате, монсеньор?
— Почему вы плачете? — спросил он вместо ответа. — Вы разбиваете мне сердце своей печалью, дорогая. Что сделало вас такой несчастной?
Она подняла к нему залитое слезами лицо и проговорила:
— Я скучаю по мужу… и я скучаю по дому.
— Почему же вы тогда не поедете домой?
— Потому что я… потому что мне не позволяет здоровье, — запинаясь, ответила она.
— Простите меня, дорогая, но это беспардонная ложь, — ответил король. — Я никогда не видел женщины, которая была бы здоровее вас. Вы бежите от чего-то, дорогая, и, если это в моей власти, я помогу вам. Вы мне не доверяете?
Велвет молчала.
Король настаивал:
— Скажите мне по крайней мере, кто ваши дедушка и бабушка, те, что живут по соседству.
— Я не могу вам сказать, — ответила Велвет.
— Но почему?
— Потому что они не знают, что я здесь. Если они узнают, то отошлют меня к моим родителям, а мои родители пошлют меня к мужу, а этого я допустить не могу.
— Но почему? — опять спросил король. Вдруг его осенило:
— Ваш ребенок! Он не от вашего мужа!
— Конечно же, он от Алекса! — вскричала Велвет. — Как только вы могли такое подумать?
— Тогда почему вы не хотите, чтобы ваш муж узнал, где вы находитесь? Ведь он не знает, что вы живете здесь? — Держа Велвет за плечи, король заглянул ей в лицо. — Ведь не знает, дорогая?
— Нет, — сказала Велвет и опять разрыдалась. Генрих прижимал ее к своей груди, позволяя выплакаться в свою шелковую рубашку. Когда рыдания несколько утихли, король сказал:
— А теперь, Велвет Гордон, я хочу, чтобы вы раскрыли мне ту тайну, которая окружает вас. Я не приму никаких «нет» вместо ответов, а если вы вообще откажетесь отвечать, я заберу вас с собой в Шинон и буду держать там до тех пор, пока вы не скажете мне правду. Я категорически намерен так поступить, — закончил он голосом, не предвещавшим ничего хорошего.
Велвет помолчала несколько секунд, а потом, вздохнув, сказала:
— Я была вынуждена бежать из Шотландии. Враги моего мужа хотели использовать меня, чтобы загнать в ловушку его кузена, джентльмена, разыскиваемого королем по обвинению в государственной измене, хотя никакой измены не было, монсеньор! Кузен моего мужа — самый преданный слуга короля Джеймса, если бы только король хоть немного доверял ему. Это все королевский канцлер, господин Мэйтланд, который пытается натравить короля на эрлов, чтобы увеличить собственную власть!
280 
