Особенно,... 
14 
— Случайно вышло. На меня тоже… однажды… такой вот паук напал. Солонка тогда под руку попалась, я и сыпанул, — выдавил Захар, почему-то стараясь не смотреть на прищурившегося Георгия. — Сейчас масляный отблеск на… луже увидел, так меня как током прошибло. На одних инстинктах работал.
Оборотень замолчал.
— Напал, значит, случайно… — Волков задумчиво пробарабанил пальцами. — А вот нас две недели осаждали. Здоровенные жирные амёбы. Из парка лезли. Сначала напролом шли, а потом вдруг поумнели, маскироваться научились. Паскуды. То монстром обернутся, то человеком… Одна соль и спасала. Затем вроде стихло, а вон оно как вышло. Хитростью решили брать!
— А может, натравливает их кто? — предположил Захар.
— Может, и натравливает, — Волков задумчиво потёр подбородок. — Вот что, мужики, вы в своём деле специалисты, вам и карты в руки. Плевать на союз и дурацкие договора. Найдёте способ не пускать сюда эту гнусь, поддержу вашего Кардинала в любом деле. Слышите, в любом!
— Договорились, — кивнул Георгий.
У Артёма появилось недоброе предчувствие. Раз уж он всю эту кашу заварил, то ему её и расхлёбывать поручить могут. Хотя почему — могут? Точно, поручат. Вполне в стиле Кардинала.
В обеденный зал ввалился взмыленный парень. Подскочил к железному ведру у входа, зачерпнул полную кружку и начал пить жадными глотками.
— Тихо! — заорал кто-то.
— Что случилось?! Говори!
Парень, наконец, отшвырнул кружку обратно в ведро и, задыхаясь, проговорил:
— Беда! Дикари топь перешли. Ниженку жгут! Думал, сдохну, пока бежал…
Артёму немедленно вспомнилось морщинистое лицо шамана. Уму дикаря и его практической смётке мог позавидовать любой цивилизованный человек. И то, что он пигмей, совсем не казалось признаком слабости. Если остальные аборигены хоть капельку на него похожи, то местным придётся несладко.
— Одно к одному! — выдохнул Волков и заорал: — В ружьё!
Вспомнив о гостях, он было замялся, но Георгий его опередил:
— Гибнут люди, и наш долг им помочь. Мы в вашем полном распоряжении, командир.
Видя, как сразу разгладилось лицо Волкова, Артём мысленно восхитился помощником Кардинала. Ловок же, скотина. Плевать он хотел на всех людей вместе взятых, а вот нашёл ведь способ задобрить хозяина Ниженки. Его догадку подтвердил чуть позже и сам Сноходец. Наклонившись к уху Лазовского, он прошептал:
— Если бы не ты, уже домой бы возвращались. Только попробуй за спинами отсидеться. Здешние ребята на тебя большой зуб имеют, не усугубляй. Если из-за тебя всё сорвётся — пожалеешь!
Дрогнула какая-то жилка, интеллигент, ещё живущий где-то в глубине души Артёма, мелко содрогнулся. И следом сразу пришла волна злости. Чтоб ты сдох, гад! Сильным себя возомнил? Ничего, только дай срок, а там мы посмотрим.
…До Ниженки добирались быстрым шагом. Мимо стадиона с обгоревшими трибунами и пожарной вышки, мимо непонятно откуда взявшихся развалин панельной девятиэтажки. Перенос изрядно здесь начудил, добавив в пейзаж чересчур много новых элементов. Железнодорожные цистерны, несколько ларьков, горы битой плитки и почему-то зарытый наполовину в землю трамвай. Да и расстояние хорошо если утроилось. Артём смотрел вокруг с усталым любопытством. После катастрофы он здесь ни разу не был.
Дороги больше не существовало, приходилось идти по узкой тропе, прорубленной в зарослях. Из Меченых лучше всех держался Захар. То ли сказалось армейское прошлое — он вроде как пограничником был, — то ли здешние метаморфозы, но оборотень почти не запыхался. Чем заработал уважение профи. Георгий ему сильно уступал, но и совершеннейшим слабаком не выглядел. А вот Артём быстро сдал. После инициации он стал крепче, да только слишком мало внимания уделял раньше спорту. Теперь, прилагая все силы, чтобы не отстать, и старательно не замечая неприязненных взглядов остальных, он пообещал себе серьёзно заняться тренировками. Иначе нехорошо получается: наполеоновские планы, а на деле выходит один пшик.
В подземный переход спускаться не стали. На невысказанный вопрос Георгия Волков что-то невнятно пробурчал о нечисти. Пришлось карабкаться вверх по склону, цепляясь за пучки жёсткой травы. В спешке один боец оступился и пропорол руку торчащим из-под камня шипом. Пока делали перевязку, Артём сидел на земле, вытянув ноги. Он был готов расцеловать неловкого вояку, подарившему ему передышку.
14 
