Особенно,... 
116 
Наконец, на самодельную трибуну поднялся Кардинал.
— Господа, рад, что столь многие откликнулись на моё приглашение и пришли на встречу! — сказал он, и шум разговоров немедленно стих. — Прежде, чем начать наш непростой разговор, хочу сразу предупредить, что беседа наша вас ни к чему не обязывает. Здесь собрались зрелые и опытные бойцы. Разве можно к чему-то принудить уцелевшего в горниле Переноса воина? Разумеется, нет. Потому мы всего лишь обсудим сложившуюся в городе ситуацию и решим, как быть дальше. — Хмурый обвёл взглядом собравшихся. — Вы можете спросить, почему именно мы? А потому, что мы — Бессмертные. Позвольте именовать нас именно так. Если и было что хорошего в Переносе, так это наш с вами Дар, сотворивший из обычных людей кого-то более крепкого, живучего и, что греха таить, гораздо более могущественного. Сотворивший нас с вами! А с сильного и спрос строже!
— Хорош трепаться. Говори, зачем собрал! — закричал кто-то из гостей. Захар с трудом сдержался, чтобы не ринуться в толпу и не найти горлопана. Внезапно в голову пришла мысль, что такой поступок был бы не только глуп с точки зрения политики, но и просто смертельно опасен. Против такого количества Меченых, или, пардон, Бессмертных, они не устоят. И если у этих Меченых появится лидер, то людей Кардинала сметут и не заметят. Захара даже в пот ударило от такой мысли. В бою против кнешаль с Камнем Душ он не ощущал себя столь беспомощным, как теперь.
— Хорошо. Не буду тратить ваше время. Справа от меня вы можете наблюдать останки убитого нами монстра. Пули и вообще любое метательное оружие его не брали. Тварь пробудилась ото сна, а нам пришлось её успокаивать. Процесс этот сопровождался разного рода спецэффектами, из-за чего вы могли видеть странные сны, — сообщил Кардинал ровным голосом. — Итого в плюсе у нас победа над чудовищем, в минусе — под Сосновском спят десятки таких тварей. Попробуйте прочувствовать ситуацию: всё здесь порушил один монстр. Представьте себе, если их будет десять или больше!.. Это первая новость, которую вам следует знать.
Захару пришлось отвлечься: к ним подошёл Тагир и начал что-то втолковывать Артёму.
— Медальон из сейфа доставай лишь по прямому указанию Кардинала. Даже если тебя кто-нибудь из толпы спросит, делай вид, что ничего не знаешь. Этим хватит одного псифей.
— Что-то не так? — спросил Захар.
— Всё не так. Один из бойцов Вадима узнал кого-то в толпе. Говорит, тот в Хрущобах до Переноса жил.
— Мало ли кто где жил…
— И в ОМОНе служил, — добавил Тагир. — Никто никого пока не обвиняет, но… среди этих вполне могут быть культисты. Ты хочешь рискнуть? Я — нет.
— А с этим как быть? — Артём ткнул пальцем в карлика. Тот замычал через кляп.
— Устроишь с ним на пару небольшое шоу. В таком виде он никого не удивит: мало ли уродов по городу бегает, а вот если огнём швыряться начнёт, это да. Оценят! Сможешь заставить его драться?
— Да куда он денется, — сумрачно сказал Артём. — Будь я на его месте, тоже бы в бой полез. После того, как мы в его мозгах пошарили, он мечтает о нашей с тобой крови. Можешь даже меня заменить, ему без разницы.
Тагир зло скривился.
— У меня своя работа, у тебя своя. А подначки оставь в прошлом, ясно?!
— Да иди ты лесом со своим ясно! — прошипел в ответ Артём.
Опять двадцать пять!
— Сдурели?! — горячо зашептал Захар.
Сноходцы вздрогнули, словно отходя после сна, и нехотя разошлись. Захар показал Артёму из-под руки сжатый кулак, тот виновато пожал плечами.
Только теперь они обратили внимание на речь Кардинала и, как оказалось, вовремя.
— …в качестве доказательства контакта с новой расой аборигенов хочу продемонстрировать вам нашего пленника, — сказал Хмурый и сделал Лазовскому приглашающий жест рукой.
— Чёрт! — выдохнул тот и потащил за собой псифей.
Стоило собравшимся получше разглядеть пленника, особенно его комплекцию и рост, как по рядам побежали смешки. Кое-кто начал свистеть.
— Действительно, вид не слишком грозный, — холодно улыбнулся Кардинал. — Но давайте посмотрим на него в деле.
Не дожидаясь приказа, Артём принялся открывать замки на кандалах. Последним он вытащил кляп и сильно толкнул освобождённого пленника в грудь.
— Ксака мыр тррэздо! — выдал псифей, медленно вставая. Руками он активно массировал себе запястья и кисти рук, восстанавливая подвижность.
116 
