Особенно,... 
107 
Идея сегодняшнего чтения пришла к ней сразу после того, как она подслушала разговор и увидела отчаяние, которое Брэм так старался скрыть. Сразу два огромных препятствия возникли у него на пути к осуществлению заветной мечты: репутация ненадежного человека и настойчивое желание сыграть Дэнни Граймса. С первым она ничего не сможет поделать, но нужно дать ему возможность устранить второе. Он либо способен сыграть эту роль, либо нет. По крайней мере у него появится шанс.
Все внимательно слушали, как он кратко описывает каждого героя. Просить Рори читать за Элен, вместо того чтобы взять роль себе, было невероятно тяжело, но это проект Брэма и честь должна принадлежать ему. Кроме того — хоть шанс на то, что ее план сработает, очень невелик, — если все удастся, Брэм будет у нее в большом долгу и она сделает все, чтобы он заплатил по счетам.
И все же она снова поставила на первый план проблемы мужа. Не свои.
Они начали читать, и очень быстро стало очевидно, что скрытые мотивы Джорджи не позволили правильно выбрать актеров на роли. Джейд не могла устоять против потребности добавить к характеру Марси тщательно подавляемый гнев, которого не было в сценарии, что превратило ее в более значительный персонаж, чем неестественная Элен в исполнении Рори или Натали, которую изображала Мег. Ланс в роли Кена практически подкручивал злодейские усики, а Лора была весьма неубедительна в роли пятилетнего ребенка. А вот Пол, игравший отца Дэнни, был поразительно хорош. Но не настолько, как Брэм, который обнажил характер своего героя до костей, так что каждый в этой комнате остро чувствовал безмолвные страдания человека, несправедливо обвиненного в одном из самых гнусных преступлений против общества, человека, упорно не желающего видеть, как по соседству творится то же самое преступление.
Они добрались до последней страницы. Дэнни Граймс и Натали стояли у могилы отца Дэнни.
Н а т а л и. Дождь прекратился. Кажется, день будет ясным.
Д э н н и (берет Натали за руку). Самый подходящий день для того, чтобы построить дом на дереве. Давай начнем прямо сейчас.
В комнате воцарилось молчание. Потом все, один за другим, стали закрывать сценарии.
Брэм глазами отыскал Джорджи, и она вдруг ощутила, как губы растягиваются в медленной улыбке. Играл он блестяще: сдержанно, отчаянно, вдохновенно, что было абсолютно неожиданным сюрпризом. Для всех. Опять она недооценила его!
Первой заговорила Мег:
— Черт побери, Брэм, кто-нибудь еще знает, что ты хороший актер?
Лора шумно высморкалась.
— Сукин сын!
Она посмотрела в сторону Пола — тот сидел, уставившись в пространство.
— Хорошая работа, Брэм, — вставил Ланс. — Немного однообразно, но для первого чтения совсем неплохо…
— А я считаю, что это блестяще, — перебила Джейд. — Вы зря растрачиваете талант на дешевые роли!
— Верно, — тут же поддакнул Ланс. — Действительно интересная игра.
Джорджи покачала головой. Брэм и ее отец были правы: Ланс — нечто вроде огромного брикета соевого творога тофу. Своего вкуса у него нет, и он принимает вкус того, что лежит рядом.
Лора по-прежнему смотрела на Пола. Тот встал и вышел из комнаты. Джорджи боялась взглянуть на Рори, пока не услышала долгий усталый вздох:
— Ладно, Брэм. Я изменяю своим принципам, но давайте найдем тихое местечко и поговорим.
Джорджи взвыла от восторга. Однако Брэм, если не считать едва заметной улыбки, не выказал ничего, кроме ленивой самоуверенности.
— Разумеется. Мы можем потолковать в моем офисе.
— Так-так, — заметила Джейд, когда Рори и Брэм исчезли из вида.
— Ну и ну, — вторила Мег, вскакивая с ковра. — Мне не терпится рассказать об этом маме!
Ланс побарабанил пальцами по бедру, как всегда, когда был недоволен. Чаз, которая все это время явно подслушивала, вышла из кухни и спросила, кто хочет еще кофе. Но Джорджи хотела одного — прыгать и танцевать от радости.
Гости разошлись по спальням. Джорджи, лопаясь от любопытства, поднялась наверх. Поскорее бы узнать, чем кончился разговор Брэма и Рори!
Она не знала, чем заняться. Попыталась читать, но не смогла. И почему-то вспомнила о бывшем муже. С той минуты, как они стали встречаться, и до конца их брака она позволяла любви к нему определять свой статус: сначала девушка Ланса Маркса, потом жена Ланса Маркса и, наконец, безжалостно брошенная, бывшая жена Ланса Маркса. Позволяла себе стать духовной рабыней знаменитой, талантливой, неверной, но не слишком подлой… глыбы тофу.
107 
