Особенно,... 
101 
Брэм нес из гаража упаковку бутылок с водой, когда над ним пролетел второй вертолет. Оба стали кружить над домом.
— Вот так делаются дела в шоу-бизнесе, — пробормотал он.
Значит, утечка произошла еще быстрее, чем они ожидали.
Джорджи представила свисавшего из открытой двери вертолета фотографа с камерой, нацеленной на их дом. Подумать только, люди готовы рисковать жизнью ради того, чтобы получить снимок всех троих: ее, Ланса и Джейд. И что это им даст? Чек с шестизначным числом, уж это точно.
Она налила себе кофе и тоже выскользнула на веранду. Здесь шум вертолетных двигателей был еще громче. Отец, прислонившийся к одной из скрученных колонн, увидел Джорджи и поспешно закончил разговор. Они уставились друг на друга. Глаза у отца были усталыми. Может, все было куда проще, пока Джорджи оставалась ребенком, но она этого не помнила. И все же он остался вдовцом в двадцать пять лет и вырастил дочь в одиночку. И так и не женился.
Она взяла чашку в обе руки.
— Ты все еще подписываешь автографы за Ричарда Гира?
— Только вчера подписал один.
Пола стали просить об автографах, когда его волосы поседели. Сначала он пытался объяснить, что он не Ричард Гир, но люди не всегда верили, а некоторые даже язвили насчет зазнавшихся кинозвезд. Пол наконец понял, что не делает Гиру одолжения, раздражая его фанатов, и с того дня раздавал автографы.
— Бьюсь об заклад, это была женщина, — понимающе кивнула Джорджи, — и бьюсь об заклад, она обожала тебя в «Офицере и джентльмене». Людям придется это пережить. Что поделать, не лучший твой фильм.
— Верно. Они удивительно к месту забывают о «Неверной» и «Мистификации».
— Как насчет «Чикаго»?
— Или «Первобытного страха».
— Нет. Эд Нортон смотрелся бы лучше.
Отец улыбнулся, и оба замолчали. Нейтральные темы истощились. Джорджи поставила чашку на изразцовый стол и попыталась вести себя как взрослый человек.
— Я ценю все то, что ты сказал сегодня Лансу, но у вас двоих свои отношения, и мне не хотелось бы их портить.
— Ты действительно воображаешь, что я буду продолжать дружбу с ним после того, как он с тобой поступил?
Конечно, нет. Отец слишком заботился об ее имидже, чтобы допустить встречи с Лансом на людях. Луч солнца посеребрил его волосы.
— Ты весьма трогательно защищала Брэма сегодня. Однако сомневаюсь, чтобы кто-то этому поверил. Что у вас общего, Джорджи? Объясни — может, я пойму. Объясни, как можно мгновенно влюбиться в человека, которого презираешь? Человека, чей…
— Он мой муж. И я больше ничего не желаю слушать.
Но перчатка уже была брошена, и он подошел ближе.
— Я надеялся, что ты наконец успела понять, что он за человек.
— Что значит «наконец»? Я давно все поняла. И потом, мой первый брак не был особенно успешен.
— Просто Ланс был неподходящим для тебя человеком.
Наверное, во всем виноваты вертолеты. Они так шумели, что искажали слова.
— Прости? — переспросила Джорджи.
Отец отвернулся от нее.
— Я согласился на твой брак с Лансом, хотя знал, что он никогда не сделает тебя счастливой. Но больше я не повторю своей ошибки. Конечно, на людях я буду вести себя как полагается, однако наедине с тобой ничто не помешает мне высказывать свое мнение. У меня больше не хватит духу притворяться, будто все в порядке.
— Погоди! О чем ты?! Ведь это ты познакомил меня с Лансом! Ты его обожал!
— Как актера. Не как твоего мужа. Но ты не желала слышать ни слова против.
— Ты ни разу не сказал, что он тебе не нравится. Утверждал только, что его характер не так многогранен, как мой, намекая этим, что я должна быть более целеустремленной.
— Я вовсе не это имел в виду. Ланс — неплохой актер. Он нашел свою нишу и достаточно умен, чтобы не прыгать выше головы. Но он никогда не обладал индивидуальностью. Самобытностью, если хочешь. И всегда предоставлял окружающим рисовать его образ, каким они его видели. До встречи с тобой он почти не читал книг. Это ты сумела привить ему интерес к музыке, танцам, искусству, даже текущим событиям. Ланс легко поддается влиянию тех, кто в этот момент находится рядом, а это значит, что он действительно хороший актер. Но хорошего мужа из него не вышло. Мне было неприятно видеть, как ты ведешь себя с ним, — продолжал отец. — Словно благодарна за то, что он выбрал тебя, хотя благодарить должен бы он. Ланс подпитывался тобой. Твоим чувством юмора, твоим любопытством, твоей общительностью. Все эти вещи даются ему нелегко.
101 
