100 
— Вот только поцелую мою очаровательную невестку, — сказал Джаред, подходя к ней. Энн застыла, а он наклонился и нежно поцеловал ее прямо в губы — Добро пожаловать в нашу семью, дорогая Энн! Вашу доброту и преданность трудно переоценить.
— Спасибо… благодарю… — Она запнулась.
Сначала Энн страшно смутилась, но потом успокоилась, подумав, что это всего лишь братский поцелуй и выказывать провинциальные манеры по меньшей мере глупо.
Джаред хохотнул.
— Хотел бы я знать, как повела бы себя Миранда на вашем" месте, — заметил он с явным сарказмом в голосе.
Энн засмеялась:
— Джаред Данхем, ну что вы за человек! Ведете себя как мальчишка. Пойдемте лучше в детскую.
Джаред мгновенно стал серьезным. «Ничего себе ситуация! — подумал он. — Подразумевается, что я уже видел сыночка. И не один раз! Няньки, служанки. Не растеряться бы!»
К счастью, Аманда, придя в себя, благоразумно выпроводила прислугу. Сначала она в порыве материнской гордости показала ему крошечного ангелочка, голубоглазого и златокудрого.
— Джаред, это мой Нэдди! Правда, прелесть?
Энн улыбнулась. Ах, Аманда, какая она все-таки глупышка!
Подойдя к утопающей в кружевах колыбели, она наклонилась и взяла второго малыша.
— А это ваш сын, — сказала она.
Джаред пересек детскую, не отрывая глаз от ребенка. Молча взял у Энн малыша, похожего как две капли воды на него. Темноволосый карапуз смотрел на него серьезными глазенками.
— Ну, здравствуй, сынок! — тихо произнес Джаред — Я твой папа. Хороший ты парень, и очень мне нравишься.
Том смотрел на отца серьезно, будто решал, стоит ли ему улыбаться. Вот ведь, подумал Джаред, такая кроха, а с характером! Протянул ему палец — тот мгновенно вцепился в него мертвой хваткой.
— Настоящий мужичок, а? — Джаред взглянул на Энн. — И намного крупнее братишки.
— Так ведь он старше Нэдди на целых два месяца! Вашему Тому три с половиной месяца, а тому всего шесть недель. Богатырь, весь в папу.
— Знаете, о чем я сейчас подумал? Как много я потерял! Не довелось испытать радости, какую, должно быть, чувствует мужчина, когда узнает, что любимая женщина носит под сердцем его ребенка.
Без меня малыш появился на свет. Ах, Боже мой! Но зато я поиграл в войну.
Держа ребенка на сгибе локтя, Джаред склонился к нему.
— Прости меня, сынок, — сказал он, покачивая Тома. — Я и у мамы твоей попрошу прощения, когда встретимся. Надеюсь, когда-нибудь искуплю вину.
Энн подошла к Джареду и, положив ладонь на его согнутую в локте руку, сказала:
— Насчет войны вы не правы. Джаред, вы хотели как лучше, делали все от вас зависящее, чтобы воцарился мир. Таких людей благословляет сам Господь.
Джаред вручил ей ребенка и сказал:
— Если брат когда-нибудь вас обидит, я придушу его собственными руками.
И он вышел из комнаты.
— Бог ты мой! — воскликнула потрясенная Энн. — Какой сильный человек!
Аманда укладывала сынишку в колыбельку. Услышав реплику Энн, она порывисто обернулась.
— И Миранда точно такая же, — сказала она. — Когда они вместе, кажется, что им никакие трудности не страшны и что они все сумеют преодолеть.
— А порознь? — спросила Энн.
Аманда вздохнула.
— Вместе они представляют грозную силу, а по отдельности подвержены самокопанию и способны натворить немало глупостей.
Уж скорее бы Миранда возвращалась из этого Санкт-Петербурга!
Последующие несколько дней Джаред провел в беспокойном ожидании. То по целым дням не слезал с коня, то отправлялся в гости к Энн — она жила с детьми в небольшом коттедже, — то занимался с сынишкой. Наконец однажды утром пришло известие, что Джонатан и Адриан уже на пути в Шрусбери. Захватив кое-какую одежду брата, Джаред тронулся в путь. Через несколько часов он подъезжал к гостинице, с удовлетворением отметив, что заведение это, похоже, процветает. Наполовину из дерева, двухэтажное здание времен королевы Елизаветы было сплошь увито плющом. Ромбовидные окошки и крошечные балкончики пламенели пунцовой геранью. Цветы в палисаднике, цветы вдоль дорожки к парадному входу. Хозяева радовались лету.
Воздух был напоен ароматом вербены и лаванды.
Младший конюх, парнишка лет шестнадцати, кинулся со всех ног к Джареду, когда тот спешился.
— Сэр, вы у нас заночуете?
Джаред кивнул и дал ему серебряную монетку.
— Мой Эбони с норовом, но не злой. Хорошенько выводи его, прежде чем мыть…
100 
