40 
«А кого ещё искать? — спрашивал я сам себя, — И вообще, сколько можно искать?»
Сворачивая на Рублёвку, я определённо решил, что влюблюсь в Карину.
Может, это и хорошо, что она глухонемая. Это так необычно.
А фигура у неё отличная. Даже в одежде.
И хороший вкус. Это значит — он передастся и детям. Она всегда будет обо мне заботиться. Я же стану для неё тем прекрасным принцем, который спас её от одиночества и показал жизнь, о которой она только мечтала, — на планете Тета!
Я был очень доволен собой. И — своим выбором.
Млея не было дома.
Я на всякий случай поехал на Ленинградку и поискал его.
Они были вместе — Ха и Млей.
Млей стоял на плечах у Ха, на нём был щит «Дублёнки тут».
Я не стал выходить.
Пусть делает, что хочет. Главное — я скоро выполню задание и полечу домой. А вот возьмём ли мы с собой Ха — ещё вопрос. В конце концов, кто-то же должен рекламировать дублёнки на Ленинградке. Это и называется — культурный обмен.
Мы остановились у ювелирного магазина на Тверской.
— А что хочет в принципе Наталья Петровна на Новый год? — поинтересовался я.
Млей пожал плечами.
— Как будто я каждый день бриллианты покупаю, — огрызнулся он. — Откуда мне знать? Кольцо, наверное, или серёжки.
Швейцар распахнул передо мной двери. Несмотря на кризис, магазин был полон покупателей. Никакой кризис не может отменить Новый год.
Млей склонился над витринами, а я позвонил Вове узнать котировки на бирже. Мне придётся продать пару акций в связи с предстоящими новогодними расходами.
— Газпром? — сразу включился Вова. — Я бы подождал продавать.
Млей мерил все кольца, браслеты и ожерелья подряд. Возле него, видимо, почувствовав солидного покупателя, вертелись три продавщицы, которые не обращали внимания на остальных.
— Видите, у меня клиентка! — говорили продавщицы.
А Млей видел перед собой только бриллианты. Почему-то, стоило ему примерить первое кольцо, как желание обладать всеми этими драгоценностями заполнило до краев его ментальное тело, не говоря уже о физическом. Он ни на кого не обращал внимания, и всё мерил, мерил…
Я объяснял Вове, что ждать не могу. Что понимаю, что такое голубые фишки (я не очень понимал, но название было знакомым, я читал об этом в газете), но жизнь диктует свои условия.
Кстати, спросил я, куда следует отнести акции, чтобы продать их.
— В каком смысле отнести, крошка? — не понял Вова.
— В прямом, — начал злиться я.
— Ты, вообще, что называешь акциями? — снисходительно поинтересовался Жаннин муж.
Млей, кажется, был готов купить весь магазин.
— То же, что и все такие маленькие бумажки с водяными знаками, на которых крупно написано «ГАЗПРОМ», — язвительно ответил я.
Вова молчал.
— Крошка, и много у тебя таких бумажек? — поинтересовался он через паузу.
Млею снимали с витрины сапфировую диадему.
— Много, не волнуйся. — Вова стал казаться мне ограниченным алкоголиком. Как вообще я мог подумать, что у нас с ним может что-то получиться?
— А где ты их взяла? — продолжал допытываться он.
— Купила, Вова! Где же ещё?! — Я не повесил трубку только из вежливости.
Млей звал меня, размахивая рукой в толпе покупателей.
— За наличные? — уточнил Вова.
— Естественно! — Я кивнул Млею, что сейчас подойду.
— Крошка, ты, пожалуйста, не падай, но акции Газпрома существуют только в электронном виде. Тебя обманули, — сочувственно произнёс Вова. — Я бы убил тех, кто на бедных девках наживается!
Млей уже нетерпеливо звал меня по имени.
— Ты уверен? — спросил я Вову.
— Абсолютно. Я в этом бизнесе двадцать лет. Если тебя это успокоит — ты не одна такая дура. Это очень распространенное сейчас мошенничество, кризис сама понимаешь.
Я отключился, не прощаясь, и машинально подошёл к Млею.
— Нравится? — У него на голове была диадема, а на шее — два ожерелья.
Его глаза блестели неестественным блеском
— Нравится, — сказал я без всякого выражения. — Ты хочешь купить это Наталье Петровне?
— С ума сошёл?! — возмутился Млей. — Себе! А Наталье Петровне я ещё ничего не смотрел.
Я уныло кивнул, думая про акции и надеясь, что Вова ошибся.
Млей подошёл ко мне поближе и зло прошептал, чтобы не слышали продавцы. Но они всё равно не слышали.
— Если тебе скучно, необязательно стоять здесь с такой постной миной! Можешь оставить меня и приехать через час. — Он отвернулся. — Или через два, — добавил Млей через плечо.
40 
