Особенно,... 
96 
– Может, теперь ты сумеешь пить в меру?
– Я алкоголик, – пояснила она с потрясшей его честностью. – Мне больше нельзя ни капли.
Где-то в коттедже зазвонил ее сотовый. Поспешно закрутив колпачок, она побежала в комнату.
Сегодня он нашел стопку чертежей для крытой веранды. Его отец был плотником, и Джек вырос среди чертежей и инструментов, но не помнил, когда в последний раз держал в руках молоток.
Он заглянул сквозь сетчатую дверь в пустую гостиную и услышал приглушенный голос Эйприл. Черт бы все это побрал.
Он пошел за ней. Она стояла спиной к нему, упершись лбом в руку, лежавшую на кухонном шкафчике.
– Ты же знаешь, насколько все это мне небезразлично, – говорила она так тихо, что он едва различал слова. – Позвони мне утром. Договорились.
Прошло слишком много десятилетий с тех пор, как он ощущал эти беспощадные уколы ревности, и поэтому пришлось сосредоточиться на лежавшей на рабочем столе брошюре. Едва он поднял ее, Эйприл закрыла флип и ткнула им в брошюру.
– Это группа, с которой я работаю. Там одни добровольцы.
– «Харт-гэлери»? Никогда не слышал.
– Она состоит из профессиональных фотографов, которые бесплатно делают поразительные портреты детей-сирот из приютов. Мы выставляем их в местных галереях. Они более трогательные, чем те безликие снимки, которые делают в социальной службе, и благодаря этим выставкам множество малышей нашли себе семьи.
– И давно ты этим занимаешься?
– Почти пять лет.
Она снова пошла к ведущей на крыльцо двери.
– Я начала с того, что готовила детей к съемкам. Подбирала одежду, которая отражала бы их характеры, помогала им почувствовать себя свободно. Теперь мне даже доверили самой снимать портреты! По крайней мере я снимала, пока не приехала сюда. Ты просто не поверишь, как все это мне нравится!
Он сунул в карман брошюру и пошел за ней. Очень хотелось спросить о том парне, кто ей звонил, но он молчал.
– Удивительно, что ты так и не вышла замуж.
Она взяла пузырек с лаком и снова принялась за свое занятие.
– К тому времени, как я достаточно отрезвела, чтобы думать о замужестве, всякий интерес пропал.
– Не могу представить тебя без мужчины.
– Прекрати выуживать информацию.
– Не совсем так. Просто стараюсь понять, какой ты стала.
– Проводишь опрос, – сухо констатировала она.
– Полагаю.
– Пытаешься узнать, осталась ли я все той же дурной девчонкой, полностью ответственной за падение бесчисленных хороших парней, слишком слабых, чтобы держать штаны застегнутыми.
– Что-то в этом роде.
Она подула на большой палец.
– Интересно, кто та брюнетка, которая приезжала на прошлой неделе вместе с твоей свитой? Камердинер?
– Весьма опытная помощница, которую я ни разу не видел голой. Итак, ты к кому-то относишься всерьез?
– Естественно. К себе.
– Это хорошо.
Она вытерла с пальца мазок лака.
– Лучше расскажи о себе и Марли. Сколько вы были женаты? Пять минут?
– Полтора года. Древняя история. Мне было сорок два, и я считал, что пора остепениться. Она была молода, красива и мила – по крайней мере тогда я так думал. Мне нравился ее голос. И сейчас нравится. Демоны сидели смирно, пока мы не поженились и не обнаружили, что ненавидим друг в друге абсолютно все. Хочу признаться, что эта женщина терпеть не могла сарказма и не выносила никакой критики. Но все было не так плохо. Я получил Райли.
После Марли у него были две долгие связи, широко освещавшиеся в прессе. И хотя Джек вроде бы любил обеих женщин, в этих отношениях отсутствовало что-то главное, а имея за плечами один неудачный брак, он не спешил решиться на другой.
Эйприл докрасила ногти, закрыла пузырек и опустила на ступеньку бесконечно длинные ноги.
– Не отсылай Райли, Джек. Ни в летний лагерь, ни к сестре Марли, а особенно в пансион. Пусть она живет с тобой.
– Не могу. Впереди турне. Что прикажешь с ней делать? Запирать в номере отеля?
– Что-нибудь придумаешь.
– Ты слишком в меня веришь, – вздохнул он, глядя на жалкое подобие палисадника. – Райли рассказала тебе о прошлой ночи? О Дине?
Она мгновенно вскинула голову, как львица, почуявшая, что детенышу грозит опасность.
– Что?!
Он уселся на верхнюю ступеньку и смущенно поведал о случившемся.
– Я не пытаюсь оправдать себя, – закончил он, – но Райли вопила во всю глотку, а он гнался за ней.
Эйприл порывисто встала.
– Он и волоска бы на ее голове не тронул. Поверить не могу, что ты ударил его! Повезло еще, что он не сломал твою дурацкую шею.
96 
