48 
– Ну... меня подвезли. Подруга моей матери. Ей тридцать.
Эйприл не стала обличать ее во лжи.
– Мне очень жаль, что твоя мама погибла. А отец знает, что ты...
Лицо ее словно отвердело.
– Ну, разумеется, нет. Он вообще ничего не желает знать.
– В общем, да. Но он очень славный.
Славный... Эйприл потерла лоб.
– А кому поручено присматривать за тобой?
– У меня есть няня.
Эйприл потянулась к блокноту, оставленному на рабочем столе.
– Дай мне ее телефон. Нужно срочно ей позвонить.
– Вряд ли она уже встала.
– Ничего, она не будет возражать, если я ее разбужу.
Райли отвела глаза.
– Не могли бы вы сказать мне... есть ли кто-то... может, мой... Кузен здесь живет? Мне очень важно его отыскать.
– Зачем? – напряженно бросила Эйприл. – Зачем это тебе?
– Потому что... – Райли сглотнула. – Я хочу рассказать ему о себе.
Эйприл прерывисто сглотнула и уставилась в блокнот.
– Понимаешь, у тебя ничего не выйдет.
– Вы ведь знаете, где он, верно? – выпалила Райли, уставясь на нее.
– Нет. Ничего я не знаю, – поспешно ответила Эйприл и глянула в сторону Блу, которая все еще пыталась переварить услышанное.
Дин в отличие от Райли не был похож на отца. А вот у Райли были та же оливковая кожа, каштановые волосы с махагоновым оттенком и прямой узкий нос. Эти темные глаза цвета жженого сахара смотрели на Блу с бесчисленных альбомных обложек.
– Пока мы с Райли беседуем, – велела Эйприл Блу, – позаботься о том дельце наверху.
Блу поняла ее с полуслова. Нужно держать Дина подальше от кухни. В детстве она не раз несла тяжесть нераскрытых тайн и не считала, что детей нужно ограждать от правды, но это ее не должно касаться.
Она оттолкнулась от стола, но, прежде чем успела встать, в коридоре послышались уверенные шаги. Эйприл схватила Райли за руку.
– Поговорим во дворе.
Слишком поздно.
– Пахнет кофе, – объявил вошедший Дин.
Он успел принять душ, но не побрился и как две капли воды походил на рекламу одежды для отдыха: голубые бермуды, бледно-желтая сетчатая майка с галочкой «Найк», высокие кроссовки цвета лайма. Такие же обтекаемые, как спортивные машины.
– Доброе утро, – улыбнулся он при виде Райли.
Парализованная неожиданностью, девочка смотрела на него во все глаза. Эйприл прижала руку к талии, словно у нее вдруг заболел живот. Губы Райли чуть раскрылись.
– Я Райли, – прошелестела она наконец.
– Привет, Райли. Я – Дин.
– Знаю. У меня... есть альбом с вырезками.
– Неужели? И что это за вырезки?
– В-ваши портреты.
– Не шутишь? – Он потянулся к кофейнику. – Значит, ты футбольная фанатка.
– Типа того... – Она облизнула сухие губы. – Я вроде как ваша кузина или что-то в этом роде.
Дин резко вскинул голову.
– У меня нет никакой ку...
– Райли – дочь Марли Моффат, – монотонно произнесла Эйприл.
Райли по-прежнему не сводила с него взгляда.
– Джек Пэтриот вроде как и мой отец.
Дин ошеломленно воззрился на раскрасневшуюся от волнения девочку.
– Я нечаянно! – крикнула она. – Клянусь, я никому о вас не говорила.
Дин оцепенел. Эйприл, похоже, не могла сдвинуться с места. Глаза Райли наполнились слезами.
Блу, не в силах вынести столько боли, поспешно поднялась.
– Дин только что встал, Райли. Дадим ему несколько минут, чтобы проснуться и прийти в себя.
Дин перевел взгляд на мать.
– Что она здесь делает?
Эйприл отступила и прислонилась к стене.
– Полагаю, пытается отыскать тебя.
Блу понимала, что эта встреча не оправдала ожиданий девочки. По щекам Райли покатились слезы.
– Простите. Я больше вас не выдам.
Дин, как взрослый мужчина, должен был как-то справиться с ситуацией, но продолжал молчать. Блу обогнула стол и подошла к Райли.
– Кое-кто еще не пил кофе и поэтому ведет себя, как угрюмый медведь. Пока Дин просыпается, я покажу, где спала прошлой ночью. Ты в жизни такого не видела.
Сама Блу в одиннадцать лет вступила бы в битву со всяким, кто попытался бы отвлечь ее от цели, но Райли привыкла к слепому подчинению. Нагнув голову, она нерешительно подхватила рюкзак. Девочка была ходячим комплексом неполноценности, и одно это будило в Блу невыносимую жалость. Сердце ее сжималось от сочувствия. Она обняла Райли за плечи и повела к боковой двери.
– Сначала расскажи, что ты знаешь о цыганах.
– Совсем ничего, – пробормотала Райли.
– Зато знаю я.
48 
