Особенно,... 
61 
— Может быть, ей кажется, что она — рок-звезда? Эй, Далли! Из нее получится хороший деревянный клэб номер три!
Далли двигался молниеносно, как и подобает спортсмену, и в два больших шага оказался рядом с Франческой.
Она ощутила, что поднимается в воздух. Мгновение ее ноги болтались в воздухе, а потом что-то твердое уперлось ей в живот и она оказалась переброшенной через его плечо.
— Отпусти меня! Отпусти меня, ты, сукин сын!
— Это запросто. Лучший клэб из тех, что у меня были!
Далли пошел к выходу. Франческа не закрывала рта, пока он выносил ее из комнаты. Его плечо давило ей в живот, руками он обхватил сзади ее ноги. Она слышала голоса и краем глаза видела, как открываются двери и из них выглядывают люди в пижамах.
— Никогда еще не видел женщины, которая бы так испугалась маленькой серой мышки! — выкрикнул Далли.
Франческа колотила кулаками по его голой спине.
— Я подам на тебя в суд! Сукин сын! — кричала она. — Я добьюсь, что тебя арестуют! Я отсужу у тебя каждое пенни…
Он резко свернул направо. Она увидела кованую железную изгородь, ворота, лампы, светящие из-под воды…
— Нет! — душераздирающе крикнула Франческа, и Далли бросил ее в самую глубокую часть плавательного бассейна.
Глава 10
Скит подошел к Далли, и мужчины встали на краю бассейна, глядя на Франческу. Наконец Скит заметил:
— Что-то медленно она всплывает.
Далли засунул палец в карман джинсов.
— Похоже она не умеет плавать. Надо было бы мне сообразить.
Скит повернулся к нему:
— Ты заметил, как занятно она произносит «ублюдок»? У меня так не получится. Редкостное произношение.
— Ага. Не с ее чудным акцентом выговаривать наши добрые американские ругательства.
Франческа барахталась в бассейне, постепенно начиная идти ко дну.
— Ты что, в следующем веке собираешься туда прыгать и спасать ее?
— Следовало бы. Если ты сам не думаешь это сделать.
— Ну уж нет. Я пошел спать.
Скит повернулся и пошел к выходу, а Далли начал снимать ботинки, присев на край скамьи. Иногда он поглядывал вниз, оценивая, сколько еще она сможет продержаться, и, когда решил что пора, подошел к краю бассейна и нырнул.
Франческа только сейчас осознала, как ей не хочется умирать. Несмотря на историю с кино, бедность, потерю всего состояния, она была еще слишком молода. У нее вся жизнь впереди. Но вода тянула Франческу вниз, и она поняла, что сейчас это случится. Ее легкие горели, конечности не слушались. Она уже умирала, хотя толком еще и не жила.
Вдруг кто-то обхватил ее за грудь и стал поднимать наверх, тесно сжав и не позволяя двигаться, вытягивая ее на поверхность, спасая ее! Ее голова показалась из воды, и легкие сделали судорожный вдох. Франческа жадно хватала воздух, давясь и кашляя, вцепившись в обхватившую ее руку, боясь, что ее отпустят, рыдая и радуясь, что все еще жива.
Не понимая толком, что происходит, она чувствовала, что ее вытягивают из бассейна; последние клочья ее стильной шелковой блузки остались в воде. Но даже почувствовав под собой твердую поверхность бетона, она не хотела отпускать Далли.
Наконец, задыхаясь и хватая воздух, Франческа вымолвила:
— Я никогда тебе не прощу… Я тебя ненавижу…
Она прильнула к нему, прижавшись к его голой груди, закинув руки ему на плечи и обнимая его так крепко, как еще никого в жизни.
— Я ненавижу тебя, — с трудом произнесла она, — не отпускай меня.
— Ну что, встряхнулась немного, Фрэнси?
У Франчески не было сил ответить. Все, на что ее хватало, — держаться за несравненную жизнь. Франческа держалась за него, пока Далли нес ее назад в комнату мотеля, не отходила от него, пока Далли объяснялся с ожидавшим их администратором, не отпускала его, когда Далли вытянул и повертел в руках ее сумочку из сваленных в кучу вещей.
Он отнес Франческу в другую комнату и наклонился, чтобы положить ее на кровать:
— Ты можешь спать здесь, пока…
— Нет! — На нее вновь накатила уже привычная волна паники.
Он старался убрать ее руки со своей шеи:
— Уймись, Френси, уже почти два часа ночи. Я должен поспать хоть пару часов.
— Нет, Далли! — вскричала она, глядя прямо в эти голубые ньюмановские глаза; сердце выскакивало у нее из груди. — Не покидай меня! Я знаю: если я отпущу тебя, ты уедешь. Я проснусь завтра, а тебя не будет, и я не буду знать, что мне делать!
— Я не уеду, пока не поговорю с тобой, — заверил он ее.
61 
