179 
Однако Артем все равно догадался о причинах его щедрости. Возможность связаться с Башней превращала Лазовского из обычного искателя приключений в разведчика на территории врага, занятого важным и нужным делом. Полезного как Башне, так и лично Кардиналу. Неудивительно, что тот озаботился его безопасностью.
Кто-нибудь другой на это мог бы и разозлиться, однако Артем, наоборот, испытал удовлетворение и душевный подъем. Неизвестно, чем закончится его погоня за секретами Древних, но, приняв предложение бывшего учителя, он совершенно точно поможет сородичам в противостоянии с силами Тьмы. А на этом фоне меркнет даже его злость на Кардинала. В конце концов, они играют за одну команду.
* * *
Жалость к себе недостойна демона, но иного названия для охвативших Олли Блигдейна чувств подобрать не получалось. Не страх, не отчаяние, а именно жалость. Он побывал в Запретном городе, сразился с легендарными Тенями, выжил в джунглях Бельгама, обрел великое сокровище, и все ради того, чтобы дома ощутить себя неудачником и полнейшим ничтожеством.
После стольких испытаний — и такой конец. Где здесь справедливость?!
…Когда он только-только выбрался из джунглей, Олли искренне считал самым сложным перебраться на другой берег Бхогавати и без эксцессов миновать Равнину данавов. Отчего-то вода и дикари казались ему этакой необоримой и всесокрушающей стихией. Пережить столкновение с которой возможно лишь при большой удаче.
Однако в реальности все оказалась куда проще. Собранный из нескольких бревен плот, на котором Блигдейн пытался переправиться через реку, попал в стремнину, и его унесло вниз по течению. Настолько далеко, что когда он ступил на берег, то оказался не на землях данавов, а аж на территории Вольных земель. В дневном переходе от Саронтия.
Он тогда, помнится, даже решил, что это сама Темная Триада явила ему свою благосклонность. И рванул в город, как сумасшедший. Хорошо хоть хватило ума не входить в город с Камнем Душ на шее. Стража на воротах хлеб свой ела не зря и артефакт подобной мощи внутрь стен точно бы не пропустила. Поэтому нашел приметную скалу с остатками древнего жертвенника у подножия и спрятал могущественную игрушку в щели между камнями. Лишь после этого позволил себе войти в Саронтий… Чтоб его огненные духи пожрали!
За время блужданий по джунглям Олли как-то подзабыл о такой необходимой в городе вещи, как деньги. И моментально оказался по уши в неприятностях. Для этого всего-то и понадобилось, что посетить общественные купальни и хорошенько там расслабиться. Дальше все пошло по накатанной схеме. Долго ругался с обслугой, затем попытался сбежать, но был пойман и передан страже — грустная и очень глупая история, итогом которой стали исправительные работы на нужды Саронтия. Владея артефактом огромной ценности, предметом мечтаний каждого мага-демона, Олли был вынужден исполнять обязанности городского огнеборца. И день за днем клясть себя последними словами за глупость, постыдную слабость и безволие, а по ночам просыпаться в холодном поту от кошмара, в котором безликий мерзавец находит его сокровище.
Видно, боги решили посмеяться над Блигдейном, раз допустили такое!
…Долг удалось вернуть только через полгода. И первое, что Олли сделал, когда судейский маг развеял печать подчинения, рванул за город к памятной скале c. жертвенником. Измученный неизвестностью, он не мог больше ждать ни одного лишнего мгновения.
За что и поплатился, вновь попав в ловушку собственной глупости и торопливости!
Блигдейн только-только извлек артефакт из щели между камнями, как внезапно его шею сжало стальными тисками, неведомая сила подняла в воздух и хорошенько тряхнула. Да так резко, что понадобилось несколько секунд, чтобы перед глазами Олли перестали летать искры.
Не слишком понимая, что происходит, он попробовал вслепую ударить Огненной стрелой, но попросту не успел. Противник отшвырнул его от себя как кутенка и еще в воздухе хлестнул молнией. Не насмерть, а так, для острастки.
— Не балуй, козявка! — услышал он хриплое рычание. И прекратил сопротивление.
Распластавшись на земле, Олли снизу вверх уставился на огромного сильного шаруш в форме стража, который с довольным видом сжимал в лапище Камень Душ. Его Камень Душ. И не было никаких сомнений — проклятая обезьяна знала истинную ценность трофея.
— Это мое, — попробовал возразить Олли, но возникшая в ладони вора шаровая молния моментально заставила его заткнуться.
179 
