— У меня не такие.
— Ой ли?
— Ноги у меня, конечно, не короткие, но не такие уж длинные. Средние. Что же касается груди… Ты обращаешь внимание на эту часть женской фигуры?
— Есть такое.
— Так вот, на мою можно не смотреть. Вот бедра — это другое дело. Они огромные.
— Совсем нет.
— Я выгляжу как горошина.
— Не выглядишь ты горошиной.
— Спасибо на добром слове, но поскольку ты не видел меня голой, не тебе судить.
— Мы можем исправить это прямо сейчас.
Как же ее влекло к нему: серые глаза поблескивали, на щеке вновь появилась ямочка, забавная, нежная, сексуальная. И она ничем не могла отгородиться от его притягательности. Внезапно Джейн осенило: да она же влюблена в него. Окончательно и бесповоротно. Влюблена в его силу, его ум, его характер. Она любила его чувство юмора и его верность семье, его старомодный моральный кодекс, заставивший жениться на ней ради благополучия-ребенка. Хотя он этого ребенка и не хотел.
Мысль эта едва не сшибла ее с ног. А времени хорошенько обдумать ее не было, как и места, где она могла бы укрыться, чтобы окончательно осознать случившееся с ней. Она наблюдала, как он поднял руку, почувствовала, как его большой палец прошелся по изгибу ее шеи.
— Ты мне нравишься, Розибад. Очень нравишься.
— Правда? Он кивнул.
«Ты мне нравишься», произнес он, а не «я тебя люблю», отметила Джейн и проглотила застрявший в горле ком.
— Ты это говоришь лишь для того, чтобы я разделась. В его глазах заблестели смешинки.
— Вопрос слишком важный, чтобы врать, хотя искушение было.
— Я думала, ты меня ненавидишь.
— Ненавидел. Да только трудно по-прежнему ненавидеть тебя, хотя ты это и заслужила.
В ней вспыхнула надежда.
— Так ты меня прощаешь?
Кэл помялся.
— Не совсем. Полностью простить не могу. И опять Джейн захлестнуло чувство вины.
— Ты знаешь, что я сожалею о случившемся, не так ли?
— Сожалеешь?
— Я… речь не о ребенке, я сожалею о том, что вот так использовала тебя. Я не думала о тебе как о реальном человеке, видела лишь неодушевленный предмет, призванный дать то, что мне требовалось. Если бы кто-то попытался обращаться со мной подобным образом, я бы его никогда не простила. Если тебя это утешит, скажу, что я себя никогда не прощу.
— Может, тебе надо последовать моему примеру и отделить грех от грешника?
Она заглянула в его глаза, пытаясь через них увидеть, что у него в сердце.
— У тебя действительно больше нет ко мне ненависти?
— Я же сказал, ты мне нравишься.
— Не могу понять, как такое может быть.
— Так уж вышло.
— Когда?
— Когда я решил, что ты мне нравишься? В тот день у Энни, когда ты узнала, что я умен.
— А ты узнал, что я стара.
— Не напоминай мне. Я еще не пришел в себя. Может, мы будем говорить всем, что в водительском удостоверении не правильно указали твой возраст?
Она предпочла не заметить мелькнувшую в его глазах надежду.
— Как в тот день ты мог решить, что я тебе нравлюсь? Мы же вдрызг разругались.
— Понятия не имею. Но это факт.
Она обдумала новую информацию. Признания в любви так и нет, но слова ясно указывают на то, что он испытывает к ней теплые чувства.
— Мне надо об этом подумать. — О чем?
— Раздеваться мне или нет.
— Хорошо.
Эта его черта ей тоже нравилась. Несмотря на воинственность и напор, он умел отличать главное от второстепенного и, похоже, понимал, что тут ее торопить не следует.
— И нам надо утрясти еще один момент.
Она подозрительно посмотрела на него, потом вздохнула.
— Мне нравится моя машина. У нее есть душа.
— Так же, как и у множества психопатов, но это не повод держать таких в доме. Значит, делаем так…
— Кэл, пожалуйста, не сотрясай воздух очередной нотацией, потому что кончится все тем, что я вновь не впущу тебя в дом. Я попросила тебя помочь мне с машиной, ты отказался, я купила ее сама. Машина остается. И твоя репутация нисколько не пострадает. Подумай об этом. Когда люди увидят меня за рулем этой развалюхи, они еще раз убедятся, что я недостойна быть твоей женой.
— Тут ты права. Те, кто меня знает, поймут, что женщина, которая ездит в такой развалюхе, долго в моем доме не задержится.
— Я даже не хочу комментировать, как это характеризует твою шкалу ценностей. — Со шкалой ценностей у него все в порядке, подумала Джейн. Что надо корректировать, так это его принципы отбора женщин.
Кэл улыбнулся, но она не поддалась его обаянию. Она не желала отдавать победу.