5

Дизайр выразительно посмотрела на Еноха, как бы призывая его помочь. Он обращался с ней с некоторой предупредительностью, и, возможно, выскажи он сейчас свой протест по поводу ее сопровождения в Корнуолл, Морган прислушался бы к нему.

Но слабая надежда тут же исчезла, когда Енох согласно кивнул головой.

– Равенсклифф, да, это лучшее место для девки. Я отвезу ее туда, как только ты скажешь.

Енох зевнул, потянулся всем телом и пошел к двери.

– Я открою дверь, чтобы в гостиной было потеплее, – сказал он. – Тогда мы с Найлом сможем спать там, а то в коридоре сквозит.

С упавшим сердцем Дизайр проводила взглядом исчезнувшего за тяжелой дверью Еноха. Она с тревогой посмотрела на Моргана, который стоял, положив руки на дубовую полку камина, глядя неподвижными глазами на языки пламени.

Только что она высказала ему горькую правду. А не слишком ли далеко она зашла. Как это опрометчиво и глупо с ее стороны – распускать язык и болтать им, как помелом, лишь бы только задеть Моргана за живое. Стоит ли теперь удивляться, что он хочет избавиться от нее.

Какой бес вселился в нее и заставил дерзить? Только теперь ей пришло в голову, какие чувства она скрывает не только от него, но и от себя.

С первых минут их встречи той ночью в Уайтфрайерсе она была и поражена и испугана своими чувствами. Она пыталась убедить себя в том, что должна презирать Моргана за его жестокость и преступную жизнь. Ей казалось, что она хочет убежать от него как можно дальше.

Но постепенно помимо собственной воли ее стало неотвратимо тянуть к нему. Может быть, не стоило выплескивать ему после этой ужасной ночи накопившиеся страх и отчаяние, не надо было говорить о Ньюгейте и Тайберн Хилле. Дизайр пыталась убедить себя в том, что ей не может нравиться такой человек, как Морган. Любить его, это значило бы вместе с ним переступать закон и, в конечном счете, оказаться на виселице. И все-таки, каковы бы ни были причины, которые заставляли ее уязвлять Моргана, ему не следовало бы отвечать такими быстрыми и жесткими репрессиями.

Дизайр смутно представляла себе свою будущую жизнь в Корнуолле. Равенсклифф – конечный пункт ее предполагаемого переезда. Как только Енох оставит ее там одну, никто не станет защищать ее. Такая перспектива пугала.

Однако Дизайр справилась со своим минутным отчаянием, подняла голову, выпрямила спину и сделала вдох полной грудью.

Набравшись смелости, она подошла к Моргану и дотронулась до его руки, почувствовав, как под ее пальцами шевельнулись туго налитые мышцы. Однако он даже не удостоил ее взглядом, продолжая смотреть, как желтые и алые языки пламени лизали дрова в камине.

– Совершенно очевидно, что нет никакой необходимости отправлять меня так далеко, – попыталась начать разговор Дизайр, – почти через половину Англии.

– Мне казалось, что вы будете только рады покинуть меня. – Он повернул голову. Насмешливая улыбка тронула уголки его рта. – Поскольку вы держите меня за отъявленного негодяя, я уверен, что вы мечтаете избавиться от моего общества.

«Слава Богу, – подумала Дизайр, – он согласился говорить».

– Ужасно сожалею, что наговорила вам много неприятного. Нервы не выдержали… Но я не имела никакого права насмехаться над вами…

  22