Последние отзывы

  117  

И сейчас же до нее донеслись грохот и треск – «Морской Тур» столкнулся с кораблем данов.

– Он таранил его, клянусь Одином! Он сделал это! – вскричал Бьерн. – Ай да Херлауг! Зашел с борта и разрубил его надвое!

Эмма видела, как с начавшегося погружаться драккара даны прыгают на корабль Херлауга. На борту завязалась схватка. Поблизости пылал еще один датский драккар. Пожар разгорался все сильнее. Поняв, что им уже не погасить пламя, даны с криками и проклятиями бросались в море.

Тем временем два других драккара, на одном из которых находился и Рагнар, с каждым ударом весел приближались к «Змею». По приказу Бьерна викинги стали бросать в воду груз, дабы облегчить корабль при маневрировании. Атли встал у била, задавая темп гребцам. Когда корабли данов оказались почти рядом, он вдруг быстро ударил два раза подряд. Тотчас все весла правого борта ушли в воду, гребцы левого продолжали налегать что есть силы. Драккар стремительно развернулся, но это открыло его корму для стрел заходившего слева датского корабля.

Словно дождь, они застучали по прикрывавшим гребцов круглым щитам, зато «Змей» теперь несся прямо на драккар, на котором находился Рагнар, а второй драккар данов, подгоняемый ветром, проскользнул мимо.

Бьерн издал воинственный клич, подражая вою волка, и взмахнул мечом:

– Хвала богам, я успел перед битвой утолить жажду! Ибо вижу, здесь прозвучит славная песня стали и скоро всем нам станет жарко.

Он надел шлем, затянув под подбородком ремень. И только сейчас увидел стоявшую поблизости Эмму.

– О Локи! Что ты здесь делаешь? Немедленно укройся в палатке!

Эмма хотела было возразить, что она может стрелять из лука, но в это время стоявший рядом викинг закричал, вцепившись в оперение стрелы, впившейся в его глазницу, и девушка со всех ног кинулась в укрытие.

При свете горевшей в палатке масляной плошки она увидела перекошенное страхом лицо Виберги.

– О госпожа, неужели нас всех убьют?

Эмма сердито взглянула на нее.

– Молись, Виберга, чтобы викинги справились с врагом, а иначе, клянусь всеми святыми, с нами может случиться кое-что похуже, чем смерть.

Она попыталась углубиться в молитву, однако это ей плохо удавалось. Она не видела, что происходит снаружи, но слышала яростные вопли, лязг железа, хриплые стоны. Драккар вдруг накренился, заскрипел, задрожал всем корпусом. Треск ломающихся, словно ольховые прутья, весел смешался с криками торжества, боевыми кличами, топотом множества ног. Их с Вибергой толчок швырнул на устилавшие палубу шкуры, рабыня заголосила, словно уже расставаясь с жизнью. Эмма и сама закричала, когда что-то обрушилось на палатку, полог натянулся и прямо к ним вкатилось содрогающееся тело викинга. Его шлем был разбит, а череп расколот надвое боевым топором.

– Эрлинг! – прорыдала Виберга, дрожа.

Затаив дыхание, Эмма глядела на открывшуюся ее взору ужасающую картину боя. В этой схватке не было и видимости порядка. Воины теснили друг друга, сталь сшибалась со сталью, высекая искры. То и дело раздавались особые звуки, когда секиры, мечи и копья пронзали живую плоть, рассекали кости и сухожилия. Под ногами бойцов хрипели раненые и умирающие. Задыхаясь и рыча, викинги рубили, резали, душили друг друга.

У самого входа в палатку рухнул один из норманнов Бьерна, пронзенный дротиком. Темная кровь пенным потоком хлынула из его оскаленного рта. И сейчас же рядом возникла фигура воина в рогатом шлеме. Наступив ногою на залитое кровью лицо поверженного, он шагнул к палатке и наклонился. Эмма с ужасом узнала под стальным налобником шлема бешеные глаза Рагнара, его ухмылку.

– Вот и ты, рыжая сучка!

И в тот же миг Эмма, завизжав, выплеснула в это лицо горящее масло из плошки. Рев дана был ужасен. Он раскачивался, вцепившись в обожженное лицо и выронив меч. Не сознавая, что делает, Эмма подняла его и наотмашь ударила Рагнара в грудь. Меч разрубил меховое оплечье и лязгнул о пластины панциря, но от толчка воющий викинг повалился навзничь. В следующий миг меч был выбит у Эммы из рук, и она увидела чернобородого дана, заносящего над нею тяжелую булаву. Глаза его удивленно расширились при виде ее длинных волос, оружие на мгновение замерло в руке – и тотчас он получил сильнейший удар в спину брусом гика, который отбросил его к правому борту.

Откуда-то сверху спрыгнул Атли. Эмма не сразу узнала его в шлеме с железным наличьем, со щитом и мечом в руках. Он бросился на чернобородого, замахиваясь клинком, но тот успел отбить выпад и сам, в свою очередь, нанес удар. Щит Атли был хорош – крепкое дерево, обтянутое буйволовой кожей, с металлическим острием в центре – и выдержал удар, но сам Атли рухнул бы, если бы датчанин не схватил его за запястье, вырвав меч. Казалось, юношу уже ничто не спасет. Вопя, чернобородый занес булаву для смертельного удара, но Атли внезапно из последних сил швырнул щит острием в лицо датчанину. Железный шип вошел в переносье, и огромный дан упал как подкошенный к ногам юноши. Атли повернулся к Эмме, и она увидела его застывшую улыбку. С уголка рта юноши стекала тонкая струйка крови.

  117