Особенно,... 
72 
Он сгреб Элинор в охапку и прижал к себе с такой силой, что ребра у нее затрещали. К счастью, его окликнули.
— Позаботься о моей жене, Пэйн, — проворчал Гастингс, неохотно выпустив ее из рук.
— Конечно, отец.
Элинор снова ощутила беспокойство, перехватив оценивающий взгляд Пэйна.
Мужчины занялись погрузкой припасов и вооружения. Пэйн помогал им, насколько позволяла его рана. Гастингс с помощью оруженосца облачился в доспехи, но потребовал, чтобы Элинор пристегнула металлические наколенники, заявив, что это обязанность жены.
Затягивая кожаные ремешки, Элинор напомнила себе, что он уезжает и, возможно, никогда не вернется. Эта мысль принесла ей ни с чем не сравнимое утешение.
Наконец все было готово. Дул холодный ветер, небо заволокли низкие тучи. Поглядывая на юг, в сторону затянутых облаками гор, мужчины ворчали, поругивая безрассудство предводителей, решивших перейти Пиренеи в это время года.
Пэйн быстро распрощался с отцом и вернулся к теплу очага. Элинор последовала за ним. Некоторое время со двора еще доносились голоса, лязг металла и топот копыт, но когда последние из воинов пересекли подъемный мост, в сумрачном зале воцарилась тишина.
— Ну, Элинор, ваше желание исполнилось. Лорд Генри, слава Богу, уехал.
При всей неприязни, которую Элинор испытывала к Пэйну, в отношении к лорду Генри они были едины.
— Почему вы остались? — поинтересовалась она, заметив, что он снял повязку. — Только не говорите мне, что из-за раны.
Он усмехнулся:
— Вы очень наблюдательны. Зачем спешить? Есть масса куда более приятных дел, чем ползти на брюхе через Пиренеи. С маленьким отрядом я доберусь гораздо быстрее. Вы хоть представляете себе, сколько времени потребуется, чтобы пересечь Наварру? Только к лету они доберутся до Кастилии.
В отсутствие лорда Генри горный замок оказался вполне терпимым местом, и Элинор могла бы проводить дни в относительном покое, если бы не Пэйн. Вначале он держался учтиво, даже отчужденно, но спустя некоторое время дал понять, что не прочь завязать с ней более тесные отношения.
Он пресек попытки Элинор есть у себя в комнате, запретив слугам подавать ей еду.
— Почему я должна спускаться вниз? — сердито осведомилась Элинор, когда голод заставил ее сдаться.
— Потому что мне одиноко, Элинор. Мы могли бы скрасить друг другу вынужденное пребывание в этой глуши. Скоро горные потоки сделают дороги непроходимыми. Иисусе, неужели вы собираетесь торчать в своей комнате целыми днями? Мы могли бы кататься верхом, охотиться, играть в шахматы, петь дуэтом. Да все что угодно, лишь бы развеять скуку!
Элинор сочувственно улыбнулась — ее тоже мучили скука и одиночество.
— Хорошо, сэр Пэйн, давайте споем.
— Просто Пэйн, — с улыбкой напомнил он и взял ее за руку. — Мы могли бы подружиться. В конце концов, мы оба молоды.
Элинор недоверчиво посмотрела на него. Едва ли его удовлетворят дружеские отношения. До сих пор Пэйн держал себя в рамках, но надолго ли его хватит? В отсутствие отца он почти не притрагивался к спиртному, и ее надежда ускользнуть из замка, когда он напьется до бесчувствия, с каждым днем таяла.
Они стали совершать конные прогулки в сопровождении вооруженных слуг. Элинор почти не разговаривала, не желая поощрять ухаживания Пэйна.
Как-то холодным солнечным утром они поднялись на невысокий кряж, с которого открывался захватывающий вид на Пиренеи. Далеко на горизонте высились горы, сверкая на солнце снежными шапками. Ниже тянулась гряда зеленых холмов, чередуясь с лесистыми долинами и каменистыми склонами, на которых паслись овцы.
Пэйн дотронулся до ее локтя.
— Это было ужасно? — напрямую спросил он. Элинор сразу поняла, что он имеет в виду. Его интересовало, как прошла ее первая брачная ночь.
— Так ужасно, что я хотела бы об этом забыть, — с горечью ответила молодая женщина, невольно коснувшись щеки, на которой темнел синяк.
— Отец груб с женщинами, — заметил Пэйн, тронув коня. — К счастью, никто из сыновей не унаследовал это качество.
Элинор промолчала, хотя и поняла намек. Но когда они выехали на дорогу, пришпорила лошадь, лишив его возможности продолжить разговор.
Маленькая кавалькада с грохотом пронеслась по подъемному мосту и остановилась во дворе крепости. Мост теперь поднимали только на ночь. Уверенность Пэйна, что им не грозит нападение, имела под собой основания. Хотя Монтджой располагался неподалеку от главного пути через Пиренеи, в крепость редко забредали путники.
72 
