Особенно,... 
118 
Сняв куртку, он перебросил ее через спинку стула.
— Могла бы и у меня спросить. А я бы ответил, что он еще хуже, чем тебе кажется.
Встав с дивана, она подошла к кофеварке, которую держала в постоянной готовности каждый раз, приезжая с Дэшем на съемочную площадку. Это были дикие окрестности Восточного Лос-Анджелеса, где Дэш по контракту с местным полицейским управлением снимал дешевый телефильм о полицейском из Техаса. Она вручила ему кружку и наполнила другую для себя. Потом откинулась на невысокую стойку, скрестив в лодыжках ноги, обутые в блекло-голубые носки с белыми кедами. Утром, когда она надевала этот наряд, Дэш сообщил, что больше тринадцати лет ей никак не дашь и ему здорово повезет, если его не арестуют за такую мерзость, как изнасилование несовершеннолетних.
Хани отхлебнула дымящийся кофе.
— Никак не возьму в толк, с чего это сценаристы решили, будто с помощью такого дурацкого объяснения Дэша с Дженни насчет того, что он ей не настоящий отец, они смогут заставить публику позабыть о женатой паре, прикидывающейся отцом и дочкой.
Усевшись на диван, Дэш откинулся на спинку. Потом вытянул ноги, и его ковбойские сапоги оказались едва ли не посреди комнаты.
— К тому времени как этот фатальный эпизод вышел на экраны, мы и так растеряли всех своих телезрителей, поэтому, думаю, здесь уж ничто не могло помочь.
— Но я так не считала. Меня просто воротило от их попыток спасти сериал, сделав Дэша неродным отцом Дженни. Да это было еще тупее, чем сон Бобби в «Далласе»!
— Это был сон Пэм, а вовсе не Бобби. И ничего тупее его быть не может.
С улицы в тонкую скорлупку домика на колесах ворвался вой полицейской сирены. Дэш нахмурился:
— Проклятие, сам не пойму, почему это я поддался на уговоры и взял тебя сегодня с собой. Здесь слишком опасное соседство.
Хани подняла глаза:
— Ну вот, опять ты начинаешь! Папуля Дэш чересчур осторожничает.
— Чересчур осторожничаю, как же! Ты хоть имеешь представление, сколько убийств из-за наркотиков и перестрелок между бандами случилось здесь всего за последние несколько месяцев? А эта жалкая компания не потрудилась нанять ни единого охранника. Да у них, наверное, даже нет разрешения городских властей на съемки.
— Дэш, я всегда держу двери на запоре и никуда носа не высовываю. Ты ведь знаешь, что мне нужно написать этот реферат по английской литературе, а здесь для этого самое подходящее место, потому что ничто не отвлекает. Будь я дома, ездила бы верхом, копалась в цветнике или пекла тебе шоколадные пирожные.
Дэш поворчал еще некоторое время, но больше для вида, и Хани сочувственно улыбнулась ему. Она старалась не слишком часто поддразнивать его насчет излишней осторожности, понимая, что он ничего не может с собой поделать. Несмотря на полную уверенность в ее любви, ему так и не удалось до конца вытравить из себя беззащитного мальчугана, боявшегося, что ту, кого он любит больше всего на свете, у него отнимут.
— Это моя вина, — заворчал он. — Мне так нравится, когда ты у меня под рукой, что я просто теряю голову. Не помассируешь ли мне шею? После вчерашней сцены с дракой я до сих пор хожу, как деревянный.
Он сел боком, и Хаки, подойдя к дивану, стала позади него на колени. Потом убрала прядь волос за ухо. А когда подняла голову, волосы свесились на другую сторону и медовым водопадом упали ему на плечо. Он прислонился к ней, и она принялась массировать мышцы плеч, закрыв на мгновение глаза, чтобы сильнее ощутить исходившее от него такое знакомое чувство уверенности. Она и представить себе не могла, что супружество принесет ей столько счастья, и даже все посыпавшиеся на них после брака неудачи в карьере и финансовые невзгоды ни разу не смогли заставить ее пожалеть о том, как они поступили.
— Староват я для этих картин с полицейскими и ворами, — проворчал он.
— Летом тебе стукнет всего пятьдесят. Это далеко не старость.
— Как раз сейчас я и чувствую себя старым. Может, к этому имеют какое-то отношение мои попытки удовлетворить сексуальные излишества моей двадцатипятилетней новобрачной-ребенка.
Она припала губами к его шее, рука ее скользнула вниз по рубахе, направляясь к поясу его джинсов.
— Давай по-быстрому, а?
— А разве не этим мы занимались не далее как сегодня утром?
— Все происшедшее до шести утра относится ко дню вчерашнему.
— Это еще почему?
— Все дело в релятивизме. Я узнала об этом из курса философии, который изучала в прошлом году. — Она запустила руку ему за пояс. — Мне слишком сложно объяснить это невежественному погонщику коров, поэтому, боюсь, тебе просто придется принять мои слова на веру.
118 
