Особенно,... 
67 
Анна не в силах была поверить услышанному. Превратить Миддлхем, это прекрасное старинное поместье, в грязное узилище? В крепость для содержания преступников? Зачем Ричарду это? Кого он намерен похоронить в древних подземельях? Тюрьма! Теперь ей были понятны и малолюдье Миддлхема, и поднятый при их приближении мост. Она чувствовала, как закипает от гнева. Ричард не имел права, не посоветовавшись с ней, так распорядиться ее наследством!
И Анна решилась. Будь что будет, но она не отдаст Ричарду Миддлхем. Здесь будет ее дом! И непререкаемым тоном она тут же начала отдавать указания Меткалфу: пусть возьмет сколько потребуется повозок и отправляется в Дурхем. Следует закупить у городских торговцев ковры, перины, постельное белье, полсотни серебряных канделябров, мебель. Пусть наймет стекольщиков, столяров, резчиков по дереву, каменщиков. Она велела ему не скупиться, отбирать лучших мастеров и закупать наилучшие товары. Анна намеренно отправила интенданта в Дурхем, а не в Йорк, понимая, что там люди Глостера могут помешать делать закупки. Но и в Дурхеме были филиалы купеческих домов Йорка, а их представители, узнав, что герцогиня приводит поместье в порядок, без промедления сообщат об этом своим хозяевам, и те не преминут в обход поставщиков Ричарда, явиться в Миддлхем с образчиками своих товаров.
Весь остаток дня Анна провела, обследуя замок. Она желала увидеть все: донжон, сад, конюшни, оранжерею, галереи и переходы. У нее светлели глаза, когда она представляла себе, как все это будет выглядеть в недалеком будущем. Ее слуги и фрейлины разбрелись по покоям, им тоже передалось возбуждение герцогини.
В некоторых помещениях они находили забытую мебель – резные скамьи или табуреты, круглый столик на массивной подставке или напольную вазу – подобие древней амфоры. Но подлинным открытием оказалась древняя кровать черного дерева в обширной спальне. Она была настолько огромной, что в ней могло поместиться полдюжины человек. Необъятное резное ложе покоилось на деревянных львах и было, как в древности, окружено полированной балюстрадой, а панели, окружавшие ложе, украшали рельефы с изображениями листьев и цветов. Не было ни перин, ни пуховиков, но Анну это не испугало. По обычаю времени, в ее обозе имелось достаточное количество этого добра, равно как и складных стульев, и дорожных баулов с одеждой и утварью.
Анна разглядывала кровать, самую большую из тех, что ей доводилось когда-либо видеть, и ей казалось, что она вспоминает себя, кувыркавшуюся на ней, или видит обложенную подушками угасающую женщину – свою мать.
Она совсем не помнила матери и знала ее лишь по рассказам отца. Это она, Анна Бьючем, принесла ему в приданое графство Уорвик, но всегда предпочитала жить здесь, в Миддлхеме. Отец очень любил ее и, несмотря на то, что после ее ранней смерти у него было много женщин, так больше и не женился, а бывая в Миддлхеме, никогда здесь долго не задерживался.
После смерти супруги он предпочитал останавливаться в Уорвик-Кастл, который в детских воспоминаниях Анны больше других маноров был связан с понятием «дом». Изабелла же хорошо помнила Миддлхем, где прошли ее самые счастливые годы. Мать!.. Анна дала слово, что нынешним же вечером посетит аббатство, в котором покоятся ее останки, и закажет заупокойную службу.
Придворные дамы поражались, откуда в их госпоже столько неукротимой энергии. Старый повар не обманул, заверив, что угостит всех на славу, и если покои Миддлхема пребывали в запустении, то о закромах и кладовых замка раздобревший интендант позаботился на славу. Время Великого поста еще не окончилось, но разнообразие блюд удовлетворило даже всегда недовольную Матильду Харрингтон. Густая похлебка из сушеных грибов, рис с орехами и изюмом, щучий паштет, анчоусы, тушеные угри, фаршированная форель, миски сочных креветок, несколько видов жареной рыбы, большой круглый пирог с затейливой начинкой. Старый повар питал явное пристрастие к пряным соусам, которые обжигали нёбо и язык, и их то и дело приходилось запивать вином, элем или сидром. Некоторые придворные дамы захмелели до того, что принялись откровенно заигрывать с конюшими и стражниками. Им пришлась по душе свобода, окружавшая герцогиню, ради этого они даже готовы были смириться с тем, что первую ночь в этом огромном замке им, за неимением кроватей, придется провести на соломе. Одна лишь чопорная леди Матильда сидела с недовольно поджатыми губами на противоположном конце стола, не сводя сверлящих глаз с герцогини, отдававшей должное острым блюдам.
67 
