Особенно,... 
152 
– Ваше величество, вы глупы! – с яростью сказала она сама себе. – Вы глупы и не знаете, чего хотите!
В этом она уверилась еще более полно, когда ночью, свернувшись в клубок в своей постели, старалась согреться в ледяном одиночестве.
– Ты потеряла союзника, – шептала она себе, стуча зубами. – Этот человек никогда не простит тебе того, что ты его оттолкнула!
Спустя какое-то время она попыталась успокоить себя. Завтра она все исправит. Нельзя раздумывать и колебаться. Ей необходимо заручиться поддержкой герцога Бэкингема любой ценой. От этого зависит ее свобода, а главное – отмщение Ричарду. Она сделает это даже вопреки воле собственного тела. Однако внезапно она поняла, что все обстоит совершенно иначе. Тело здесь ни при чем. Наоборот, оно исходит томительным и жгучим желанием. И тогда она засмеялась, глядя в поблескивающий золотом полог над кроватью. Как же она глупа! Она вспомнила поцелуи Стаффорда – и у нее заныло все тело, заколотилось сердце.
– Завтра, – шепнула она в темноту. – Прости меня, Генри, я еще не до конца уверовала, что прежнего уже не будет. Завтра я стану иной.
Она улыбалась, оживляя в памяти короткие и сладкие мгновения, что провела с Бэкингемом, и вскоре согрелась и уснула…
Она проснулась раньше обычного, не понимая, что ее разбудило. Дождь кончился, но пронзительно завывал ветер, налетая яростными порывами. Дребезжали стекла в оконных переплетах. И сквозь эти звуки она отчетливо услышала громкое ржание лошади.
Резко отбросив пуховое одеяло, Анна босиком кинулась к окну. Распахнула его, и ее обдало мокрым ледяным шквалом. Стуча зубами, она придержала створку и сквозь утренний сумрак увидела силуэты людей во дворе, высокого коня у самого крыльца, нетерпеливо перебирающего ногами в белых до колен чулках. Молния!
Захлопнув окно, она стала торопливо обуваться. Это была катастрофа! Генри уезжает, не простившись, не сообщив ей своего окончательного решения. Неужели он так зол на нее, что не хочет больше видеть? Теперь он примет предложение Мортона, лишив ее единственной возможности отомстить!
Она натянула подбитые войлоком короткие сапожки, прямо на рубаху набросила широкий плащ, подбитый мехом белой лисы, и выскочила из опочивальни. Миновав нижний зал, где спали Дебора и фрейлины, Анна оказалась в соединяющем башню Розамунды с замком переходе.
– Я желаю немедленно говорить с милордом Бэкингемом! – бросила она перепуганным стражникам.
Она застала Генри на ступенях. Уже в дорожном плаще, он стоял внизу лестницы, надевая перчатки.
– Сэр Генри!
Он оглянулся и увидел королеву, удерживающую у горла белый мех плаща. Порыв ветра разметал ее длинные волосы.
– Почему вы так спешите уехать? – спросила она, когда герцог повернулся к ней.
– У меня ведь есть и иные дела, не так ли?
В его улыбке была грусть. Анна опустила глаза.
– Я хочу попросить прощения за вчерашнее.
– За что вам просить прощения? Вам ведь и по сей день нужен один лишь Филип Майсгрейв, не так ли? Разве я могу сетовать на небеса, что они остались глухи к моим мольбам и я так и не сумел занять достойное место в сердце Анны Невиль?
– Это не так, Генри! Вы должны меня понять. Слишком много потрясений пришлось пережить мне в последнее время.
Позади послышались шаги. Роберт Рэтклиф приближался, чтобы сообщить, что мосты уже опущены и его светлость может выезжать. Бэкингем поблагодарил его кивком, а когда Рэтклиф остался стоять подле них, таким же кивком велел ему отдалиться. А затем сделал то, чего не должен был делать, – подошел к Анне совсем близко, бережно надел ей на голову капюшон плаща и легким движением откинул упавшие на лицо растрепанные ветром волосы.
– Возвращайтесь к себе, моя королева. Здесь зябко и сыро. Я знаю, что я никогда не заменю вам Майсгрейва. Однако надеюсь, что, если мне удастся освободить вас от дьявола, который превратил в руины вашу жизнь, вернуть вам свободу и величие, вы найдете и для меня немного нежности в своем сердце.
Порыв ветра окатил их ледяным холодом. У Анны на глаза навернулись слезы.
– О Генри…
Но он сделал жест, требующий, чтобы она молчала.
– Я еще не заслужил вас, моя сладостная фея. Но вскоре я вернусь, чтобы доказать вам, сколь много значит для меня ваша любовь.
Он отошел столь быстро, что Анна так ничего и не успела сказать. Прямо со ступеней крыльца Бэкингем прыгнул в седло и оглянулся. Ветер развевал его белый плащ. Молния заплясал под ним, но герцог не сводил глаз с королевы.
152 
