Особенно,... 
90 
Даже Пу казалась напуганной. Она раболепно прильнула к его колену, опустив мордочку вниз, поглядывая на хозяйку умоляющими глазами. Фэб поспешила к ней на помощь.
— Может быть… гм… мне лучше забрать ее у вас?
— Садитесь, — пролаял он.
Это было даже не требование, это был приказ, и Фэб опустилась в пустое кресло, съежившись, как гармошка, : брошенная на диван.
Цепи Дарнелла звякнули.
Пу начала дрожать.
Фэб пришла на ум выдержка из какого-то интервью. Вопроса она уже не помнила, но ответ Дарнелла выглядел так: «Что больше всего мне нравится в футболе, так это когда моего противника уносят с поля».
Она откашлялась.
— Ей… гм… вредно нервничать.
— Неужели? — недоверчиво спросил Дарнелл. Рукой размером с добрую печную заслонку он поднял животное на уровень своих глаз.
Они внимательно смотрели друг на друга. Устрашающе черные очки отражали круглые глазки Пу. Фэб задержала дыхание, ожидая катастрофы. Текли секунды.
Пу высунула свой длинный розовый язычок и лизнула щеку Дарнелла.
Бриллиант на зубе Дарнелла вспыхнул, он растянул губы в усмешке:
— Мне нравится эта собака.
— Не могу выразить, как я этому рада, — сказала Фэб на одном дыхании.
Пу ворошила носом цепи Дарнелла, чтобы теснее прижаться к нему. Он погладил хохолок собаки, на котором тут же развязался бантик.
— Моя мамуля не разрешала мне завести собаку, когда я рос. Она говорила, что не хочет блох в доме.
— Не у всех собак есть блохи. У Пу, например, их нет.
— Я расскажу мамуле об этом. Может быть, она позволит мне завести собачку сейчас. Фэб хлопнула глазами.
— Вы живете с матерью, Дарнелл?
Он улыбнулся:
— Да, мэм. Она все грозится уехать от меня, но я знаю, что она этого не сделает, пока я не женюсь. Она говорит, что не может позволить мне самому заботиться о себе.
— Понимаю. Вы собираетесь вскоре жениться?
— О нет, мэм. Не могу сказать, что я не хочу этого, но жизнь полна сложностей, знаете ли.
— Я знаю это.
— Иногда леди, которые нравятся вам, на дух вас не выносят, или наоборот.
Она с любопытством посмотрела на него:
— И что же за этим стоит?
— Простите?
— Что это значит — «наоборот»? Вы нравитесь леди, но она вам не нравится или…
— Совсем наоборот. Я ею увлечен, но она не сходит по мне с ума.
— Мне в это трудно поверить. Я всегда думала, что вы, футбольные игроки, имеете самый широкий выбор.
— Вам стоило бы объяснить это мисс Чармейн Додд. Фэб обожала слушать такие истории. Сбросив туфли, она подтянула под себя ноги.
— Расскажите мне о ней. Если хотите.
— Видите ли, она ужасно упряма. И очень высокомерна. Она органистка в мамулиной церкви, а в остальное время работает библиотекарем. Черт, она даже одеваться толком не умеет. Носит эти обтянутые маленькие юбочки и блузки, застегнутые до подбородка. И вечно ходит с задранным носом.
— Но тем не менее она вам нравится;
— Давайте скажем так: я просто не могу выбросить ее из своей головы. К несчастью, эта леди не питает ко мне симпатии, так как у нее есть образование, видите ли, а у меня его нет.
— Вы ходили в колледж?
Какое-то время Дарнелл хранил молчание. Когда он заговорил, его тон так понизился, что Фэб едва могла слышать его:
— Вы знаете, на что похоже занятие в колледже для таких, как я?
— Нет, не знаю.
— Они берут малыша вроде меня — в его восемнадцать дет — и у которого мало что есть в жизни, и они говорят:
«Дарнелл, играй в мячик для нас, и мы позаботимся о тебе. Мы дадим тебе хорошую стипендию и… Ты любишь машины, Дарнелл? Это хорошо, потому что один из наших бывших питомцев является дилером компании „Чиви“, и он, мы уверены, с удовольствием подарит тебе новый „корвет“ в знак признательности за то, что ты избрал наш университет. У тебя будет напряженное игровое лето, но тебе даже не придется ходить на занятия. И не волнуйся о своих оценках, мы запишем тебя в группу независимого обучения». — Он посмотрел на нее сквозь стекла своих солнцезащитных очков. — А знаете, что обычно означает независимое обучение для таких, как я? Это означает, что я хорошенько отделываю своего противника днем в субботу и получаю высший балл в понедельник. — Он пожал плечами. — Я так и не окончил колледж, и теперь у меня денег — куры не клюют. Но иногда я думаю, что это не имеет значения. Какая польза от денег, когда любая леди вроде Чармейн Додд заводит с тобой речь о каком-то белом приятеле, пишущем знаменитые стихи, которые ей нравятся, а ее глаза при этом загораются, но ты ни черта не разбираешься ни в поэзии, ни в литературе и вообще во всем, что она считает важным?
90 
