22 
— Сукина дочь!
Он так резко повернулся, что налетел на Рональда Мак-Дермита, который, потеряв равновесие, выронил из рук книгу. «То, что доктор прописал!» — мрачно подумал Дэн, ибо таков уж он был от рождения. Этот слюнтяй Рональд был не так уж внешне и неприятен, но слишком аккуратен, слишком вежлив и, главное, слишком молод, чтобы управлять «Чикагскими звездами».
Главный менеджер в иерархии футбольных команд стоял на ступеньку выше тренера, поэтому теоретически Дэн работал на Рональда. Но Рональд был, как уже сказано, слюнтяй, и практически с ним не церемонились.
Рональд поднял упавшую книгу и посмотрел на него с таким выражением, которое вновь вывело Дэна из себя.
— Прошу извинить, тренер.
— Ради всего святого — это ведь я толкнул тебя.
— В общем… конечно… гм… да…
Дэн повесил свою сумку на плечо Рональда — Поручите кому-нибудь забросить ее ко мне домой. Я полечу последним рейсом.
Рональд обеспокоенно взглянул на него:
— Куда это вы собираетесь?
— В общем, так, Рональд. Я собираюсь пойти и сделать за тебя твою работу.
— Я… прошу извинить, тренер, но я не понимаю, о чем идет речь.
— Речь идет о том, что я собираюсь взглянуть в глаза нашей новой владелице, а потом ознакомить ее с несколькими фактами из жизни огромненькой, гаденькой, грязненькой и противненькой НФЛ.
Рональд сглотнул так тяжело, что его кадык заходил по горлу, как лифт.
— Послушайте, тренер, похоже, это не очень хорошая идея. Кажется, она не хочет, чтобы ее беспокоили делами команды.
— Жаль, — Дэн растягивал слова, удаляясь, — я как раз собираюсь побеспокоить ее, и, надо отметить, весьма чувствительно.
Глава 5
Пу просто обезумела, завидев далматина, когда они пересекали Пятую авеню. Фэб натянула поводок.
— Идем, самоубийца. На флирт нет времени. Виктор нас заждался.
— Счастливый Виктор, — заметил хозяин дога с усмешкой.
Фэб посмотрела на него через солнечные очки. Безобидный приторный, сластолюбивый тип. Его глаза так быстро бегали по фигуре Фэб, что, казалось, уже протоптали на ней несколько тропок.
— Скажите, вы не Мадонна?
— Только не в эту неделю.
Фэб проплыла мимо. Достигнув противоположного края тротуара, она первым делом сорвала с лица темные очки, чтобы никто больше не мог отвешивать ей подобные комплименты. Боже всемогущий… Мадонна! Нет, ради всего святого! Надо начать одеваться прилично. Но сегодня придется потерпеть. Ради Симоны. Бедняжка так старалась. Нужно ее приободрить. Фэб и Пу оставили позади шумную Пятую авеню и оказались в более спокойном квартале, свернув на Восьмидесятую улицу. Огромные кольца покачивались в ее ушах; золотые браслеты позванивали на запястьях; каблуки босоножек издавали цокающий звук, и мужчины смотрели ей вслед, когда она проходила мимо. Ее круто изогнутые бедра покачивались в такт соблазнительной походке, которая, казалось, сама была достаточно красноречива.
Цок-ца-ца. Цок-ца-ца. Цок-цок. Ца-ца-ца. Это был субботний вечер, и богатые жители Нью-Йорка, одетые для вечерних визитов и встреч, начинали понемногу выходить из фешенебельных кирпичных домов, выстроившихся вдоль узких улиц. Фэб свернула на Мэдисон-авеню и подошла к серому гранитному зданию. В нем располагалась та самая кооперативная квартира, которую она на сходных условиях арендовала у приятеля Виктора.
Три дня назад, прилетев с океанского побережья, она прослушала около дюжины телефонных сообщений, ожидавших ее. Большинство звонков было из офиса «Звезд», и она проигнорировала их. А Молли так и не позвонила.
— Добрый вечер, мисс Сомервиль. Хелло, Пу.
— Привет, Тони. — Она одарила швейцара ослепительной улыбкой.
Он с усилием сглотнул слюну, затем быстро наклонился, чтобы потрепать хохолок Пу, — Я впустил вашего гостя, как вы приказали.
— Благодарю. Вы настоящий принц. Ее каблуки застучали по розовому мраморному полу. Она нажала кнопку вызова лифта.
— Он очень приятный парень, — произнес за ее спиной швейцар.
— Конечно, он приятный парень.
— Мне даже стало неудобно за тех, кто распускает о нем дурацкие слухи. Он очень приятный парень.
Фэб тут же ощетинилась. Ей всегда импонировал Тони, но этого так просто спустить она не могла.
— Вам и следует чувствовать себя неудобно. Только то обстоятельство, что человек является геем, не означает, что он не человеческое существо. Он так же заслуживает уважения, как всякий другой.
22 
