260 
Все трое исполкомовцев поднялись в машине.
Колонна попризадержалась.
Чхеидзе приветствовал их от Исполнительного Комитета. Но: не нужно сейчас неорганизованных выступлений. Им сейчас лучше всего – вернуться на заводы и стать на работу. Правительство уже согласилось разъяснить ноту в желательном смысле, и потому дальнейшие демонстрации бесцельны.
И Войтинский, горячо, легко:
– Товарищи! Мы знаем, что вы готовы в любую минуту поддержать нас в борьбе. Без всяких манифестаций мы знаем, что вы – с нами. Из десятков казарм к нам тоже поступили желания демонстрировать. У нас – миллионы штыков! Но пока – это не требуется…
Из вожаков толпы крикнули: рабочие сами знают, что им нужно делать!
И толпа – повалила дальше, к Садовой.
И потерянной головке исполкомовцев – что ж оставалось?
Приветствовать?…
74
Юрий Владимирович Ломоносов вчера в Петрограде не был, а по телефонам в Царское Село несся ворох непроверенных новостей. Сегодня так и думал, что лекции его не состоятся, но всё равно поехал бы в город, даже из одного любопытства.
Сперва в институт (с утра извозчики свободно ездили). К лекциям собралась кучка только уже вовсе смирных, – даже и путейцев, этих самых нереволюционных студентов, утащило вихрем! Отменил лекции, поговорил с возбуждёнными профессорами – и пешком на Невский, посмотреть. Сегодня был он не в генеральской путейской форме, а в штатском пальто, фетровой шляпе.
Почитал расклеенные кадетские воззвания. И осмелела интеллигенция, ждать было нельзя, но и трусит. Не прямо своя грудь выставлена, а – „против реакции, притаившейся чёрной сотни”, на всякий случай загородиться, обычный приём.
В банк нужно было – не добраться, да наверно закрыт. От жены было магазинное поручение – ну, куда тут.
По всему Невскому – словесный потоп! Все сословия, униформы и возрасты – в едином перемешении и в сотнях малых митингов. Ещё недавно трудно было представить в русском народе способность к дискуссиям. Разговорились. Откуда это?
Вот – и площадь перед Казанским собором, любимое место петербургских сходок, бушевали тут студенты ещё в первый год XX века – и куда нас с тех пор занесло! Уж тут-то море людей, от тротуара Невского и в обхват дуговых колоннад собора – да чуть ли не четверть Петербурга здесь? Там и сям возвышаются древки с обвисшими красными флагами. По обе стороны собора, близ Кутузова и близ Барклая, на трибунках меняются голосистые ораторы. Вот от Кутузова:
– Без продолжения войны Германия не пропустит нас в мир справедливости! Нет другого пути в Царство человеческой свободы!
А из толпы с меткой поддёвкой:
– … и в Константинополь!
Тот не растерялся:
– А что ж? Свобода плаванья через проливы – тоже справедливость! И если Штюрмеру и Протопопову не удалось загнать Россию в постыдный тупик сепаратного мира, неужели она сама добровольно забредёт туда?…
Да куда хочешь эту Россию и загонят.
– Это – ложь про сепаратный мир! Кто предлагает!
С разных сторон:
– Ленин!… Ленин!…
– А что ж, односторонний разрыв договоров – не сепаратный мир?
На трибуну энергично взбирается молокосос-вольноопределяющийся:
– Не заставляйте унижаться опровергать вздор! Да как может взбрести победившей революции капитулировать в сепаратном мире? Ни Совет рабочих депутатов и никакие партийные круги не предлагают такого, ложь! Мы готовы с оружием закончить войну во имя молодой свободы.
Свобода – это огонь, а молодая – пламя, не обожгитесь.
– … Это фальшивый лозунг – „без контрибуций”! Это значит: переложить восстановление разорённых народов – на них самих! Ограбленную Польшу, Курляндию – с немцев на нас? Петроградских рабочих хотят убедить, что это заплатит буржуазия? Но для восстановления нужны семена, скот, металлы, машины, кирпич – а у нас у самих мало. Рельсы, косы, серпы, плуги, гвозди? – значит, рубите русские леса, опустошайте нашу землю – чтоб только облегчить германских династов, капиталистов и их верных товарищей социал-демократов? Вы вот это разъясните нашим рабочим и солдатам! Как вы предлагаете – нам и грозит экономическое рабство от немцев. Если мы не разобьём Германию – она задушит нашу промышленность, и бремя невыигранной войны сильней всего и почувствуют бедные классы!
Хозяйственно – разумно. Экономику – неплохо бы людям понимать.
260 
