Особенно,... 
99 
– Розамунда, я хотел все тебе рассказать. Но все не было подходящей минуты.
– Не было подходящей минуты?! – Розамунда стиснула кулаки от охватившей ее ярости. – И когда же она у тебя найдется? Когда твой сын будет достаточно взрослым, чтобы драться на очередной войне? Ты всегда твердил, что тебе нужен наследник. А кто же тогда, по-твоему, он?
– Во всяком случае, не мой наследник.
– Но ведь он твой сын.
Крепко стиснув зубы, он обреченно кивнул и со вздохом выдавил:
– Да, мой.
– Ну и почему же ты не считаешь его своим наследником?
– Потому что у леди Бланш есть муж. И по закону этот мальчик его наследник, а не мой.
– Так у нее есть муж?! – воскликнула ошеломленная Розамунда. – Тогда как же он позволяет этой шлюхе с тобой распутничать?
Генри даже вздрогнул, услышав из уст Розамунды такие непристойности. Потом в волнении заметался по комнате.
– Ее мужа держат в заточении, в какой-то забытой Богом дыре. Одни говорят, это где-то во Франции, другие – в Святой Земле. Я понятия не имею, куда его занесло, и меня это мало волнует. И еще: прошу тебя не называть Бланш шлюхой. Ты ведь и раньше слышала сплетни о моей любовнице из Эндерли. Так что это для тебя не новость.
– Не новость! И то что она явилась сюда с двумя точными копиями вашей светлости – это тоже не новость?
– Признаю. Я виноват, что не рассказал о них. Я вовсе не хотел тебя обманывать, просто боялся огорчить.
– Почему же ты не боялся меня огорчить, когда распутничал с нею?
– Я знал Бланш много лет, задолго до того, как ее Уолтера забрали в плен. Он взял у меня внаем земли в Норткоте. В какой-то из кампаний мы даже вместе сражались. Радость моя, пойми, я сошелся с Бланш до того, как встретил тебя, а потом была только ты.
– Неужели? А что ты скажешь по поводу ребенка, которого она скинула как раз на Рождество? – Голос Розамунды дрожал от возмущения.
– О чем ты говоришь? Какой ребенок?
– Тот самый, которого она прижила от тебя, но не смогла выносить.
– Скинула на Рождество? Да она же лжет! Самым бессовестным образом! Я понятия не имею, с кем она прижила этого ребенка. Я тут совершенно ни при чем.
– Она утверждала, что ты до сих пор к ней наведываешься.
Он холодно взглянул в ее пылающее праведным гневом лицо:
– И кому же ты веришь – ей или мне?
– Ах, Генри, – простонала Розамунда, уязвленная его сомнением и отчаянно пытаясь унять бьющую ее дрожь. – Я очень хочу тебе верить.
– Очень? Оно и видно… и поэтому смеешь тыкать мне в нос выдумки этой суки.
– Но она говорила, что ты мне наврал, будто покончил с нею.
– Раз я сказал, что покончил, значит, так оно и есть. Мне нечего добавить. Кроме того, что ты – моя желанная. И никто более.
– Однако в нашу свадебную ночь ты именно к ней уехал, бросил меня одну.
– О Господи! Розамунда, со всем этим покончено год назад. Да, уехал. И еще потом ездил.
– Я так и знала! – выкрикнула она и торопливо зажала рот рукой, чтобы удержать так и рвавшиеся с языка слова… слова, пропитанные ядом злобы.
Генри схватил ее за руку и резко повернул к себе:
– Погоди, Розамунда. Хотя бы выслушай меня. Я был у нее дважды. В то лютое время, когда пытался вырвать из своей души любовь к тебе.
– Ты спал с ней? – прошептала Розамунда, тихо плача. – Ты ее любишь?
– Нет, никогда не любил. Бланш нужна была мне, чтобы утолить потребность в женщине. Потому я сразу почувствовал: с тобой все другое… Я не смог тебя забыть, потому что полюбил тебя… и телом, и душой.
Ей так хотелось верить ему. Сквозь пелену слез она видела, какое сердитое у него лицо… Мужчины так легко обманывают… клянутся в искренности и через минуту забывают про свои клятвы.
– Откуда мне знать, что ты меня не обманываешь? – пролепетала она, размазывая по Щекам слезы.
Он сверкнул глазами и стиснул от досады кулак:
– Неоткуда. Всемилостивый Господь, ежели ты до того придурковата, что веришь этой лживой суке, пеняй на себя.
– Грешно тебе, Генри! И не смей называть меня дурой! И цепляться к словам… Ты обманул меня. Я бы и рада-радехонька тебе поверить… Но… муж у нее в плену, земли никакой нет, – стало быть, кто-то ее содержит? И сдается мне, что этот кто-то – ты. Или ты и впрямь считаешь меня совсем дурочкой?
Он посмотрел на нее тяжелым взглядом и отвернулся:
– Куда ж мне теперь от этого деться… А содержать собственных детей – мой долг.
– Тогда втолкуй ты мне, пожалуйста, почему ты так мечтаешь о наследнике? Женись на своей давней знакомой, и это наладится само собой – он у тебя уже есть.
99 
