Особенно,... 
79 
Прошлая ночь была безумством. Она либо приказывала ему, как владычица и властительница, либо лежала в его объятиях, мягкая и безвольная. Он получил куда больше удовольствия, чем от всех прежних любовниц, вместе взятых, и теперь не мог дождаться, пока все начнется сначала.
— Иди сюда.
— Ни за что. Я голодна. Что ты мне принес?
— Ничего. Развяжи полотенце. Она намотала трусики на палец.
— Пахнет кофе.
— Это твое воображение.
— Сомневаюсь. Наливай. Я сейчас приду.
Он закрыл дверь, снова улыбнулся и вытащил белый бумажный пакет с кофе и булочками. Парень за прилавком узнал его, так что Рену пришлось давать автографы для всех его родственников, но настроение было слишком благодушным, чтобы сердиться.
Дверь ванной распахнулась, и Рен едва не пролил кофе. Она стояла на пороге, как в рамке, в черной шали и красных трусиках, купленных вчера Реном под влиянием порыва.
— Ты именно это имел в виду?
— Даже еще лучше.
Изабел улыбнулась, повела плечами, позволив шали соскользнуть. К тому времени когда очередь дошла до кофе, он оказался холодным как лед.
— Как же мне понравился Сан-Джиминьяно, — заявила она по пути домой. — Я могла бы остаться там навсегда.
Он скрыл улыбку и включил «дворники».
— Снова собираешься дать мне денег?
— Пижон, да если кому и давать деньги за сексуальные услуги, так это мне, потому что я была чертовски хороша. Признай это.
Изабел выглядела настолько довольной собой, что он не посмел возражать.
— Что и говорить, мировой класс!
— Я тоже так думаю.
Он рассмеялся и хотел поцеловать ее, но стоило снять руки с руля, как она немедленно стала ему выговаривать.
Положив ногу на ногу, она лениво играла босоножкой, свесившейся с большого пальца.
— Если бы ты дал мне номер, то какой именно?
— Номер?
— Скажем, класс.
— Ты хочешь, чтобы я дал тебе класс?!
Как раз когда он вообразил, будто Изабел уже ничем его не удивит, она бьет его прямо по голове своим персональным нумератором с «хлопушкой»!
— Ну да.
— Не считаешь, что это немного унизительно?
— Нет, ведь это я тебя прошу.
Но Рен был отнюдь не дурак и мог с первого взгляда распознать змеиное гнездо.
— А зачем тебе это надо?
— Не потому, что хочу посоревноваться со всеми твоими любовницами, не льсти себе. Просто хочу знать оценку моего нынешнего уровня сексуальности, с точки зрения признанного авторитета. Как далеко я зашла. И в интересах самоусовершенствования — насколько далеко придется зайти.
— Насчет «далеко»…
— Отвечай на вопрос.
— О'кей. — Он уселся поудобнее. — Буду честным. Ты совсем не номер один. Удовлетворена?
— Продолжай.
Он повернул вправо.
— Номером первым была постигшая все тонкости своего искусства высокооплачиваемая французская путана.
— Значит, француженка.
— Номер два провела юные годы в восточном гареме, и ты вряд ли можешь состязаться с ней, верно?
— Скорее всего. Хотя, думаю…
— Что до номера четвертого… трудно определить. Либо бисексуальный акробат из «Сек де Солей», либо рыженькие близняшки с интересным фетишем. Номер четыре…
— Переходи к делу.
— Пятьдесят восемь.
— Давай веселись.
— А что мне остается делать?!
Она ехидно ухмыльнулась и развалилась на сиденье.
— Я просто тебя испытывала. Видишь ли, я достаточно уверена в себе, чтобы ждать твоих оценок. Вот и хотела посмотреть, как будешь корчиться.
— По-моему, корчился не я один. Может, ты чувствуешь себя немного более неуверенной, чем хочешь казаться.
— Это все трусики. — Она подтянула вышеуказанный предмет одежды прямо сквозь юбку. — Вот уж вещица для отчаявшихся женщин.
— А мне понравилось.
— Я заметила. Надеюсь, ты понимаешь, что теперь тебе придется перебраться на виллу?
Получил! Стоило чуть-чуть расслабиться, как она снова врезала ему «хлопушкой» по голове.
— Ты о чем?
— Я готова спать с тобой, но не жить вместе.
— Вчера мы жили вместе.
— Это было до прошлой ночи.
— Не собираюсь красться на виллу в пять утра, — буркнул он резче, чем надо, нажав на акселератор. — И если воображаешь, что с этих пор мы не будем заниматься любовью, у тебя, должно быть, короткая память.
— Я не сказала, что не позволю тебе оставаться на ночь… время от времени. Но жить в одном доме со мной ты больше не можешь.
— Весьма тонкое различие.
— Но очень важное.
79 
