5 
Эшли смыла пену, вышла из душа и сняла с сушилки теплое полотенце. Вытерлась и критически оглядела себя в зеркале. Ничего не скажешь, она не из тех крохотных девиц, которые носят нулевой или второй размер. Нет, у нее обычный средний размер американок, а именно четырнадцатый. Но на теле ни унции лишнего жира, ноги длинные, а груди высокие и мягко скругленные. Все вполне пропорционально, даже если ее не назовешь изящной. Вот одна из причин, по которой Эшли открыла «Лейси натингс»: чтобы каждая женщина от второго до двадцать второго размера могла иметь сексуальное белье и ночные рубашки.
Натянув мягкие светло-серые флисовые штаны и легкую розовую хлопчатобумажную майку, Эшли босиком спустилась вниз и направилась к отгороженной сеткой веранде, выходившей на залив. Бернс уже ждал с бокалом красного вина. Эшли взяла бокал и понюхала.
– Виноградники Норт-Форк, – объявила она, и дворецкий кивнул. Эшли пригубила вино, растерла языком по небу, снова вдохнула аромат.
– «Бедел Селларз Мэйн Роуд Ред», – решила она, вопросительно глядя на дворецкого.
– Прекрасно, мисс Эшли, – едва заметно улыбнулся тот.
– Надеюсь, миссис Би готовит мне филе?
– Да, мисс. Сказать, чтобы подавала немедленно, или хотите подождать?
– Прямо сейчас, иначе я умру от голода! – воскликнула Эшли. – День был долгим. И к тому же завещание деда нельзя оспорить.
– Мистер Кимбро был весьма осмотрительным и заботливым человеком, – заметил Бернс перед тем, как поспешить на кухню.
Эшли хмыкнула и, продолжая смаковать вино, залюбовалась заливом. Бернс знал покойного деда лучше, чем кто бы то ни было. Он и вырос в Кимбро-Холл, поскольку его отец тоже был здесь дворецким. И он был прекрасно осведомлен о злосчастном пункте, добавленном к завещанию по настоянию Лайлы. Бернс не любил Лайлу Пибоди, но считал неприличным высказывать свое мнение по этому поводу. Однако Эшли как-то подслушала его разговор с женой. Дворецкий недвусмысленно осуждал последнюю приятельницу деда, откровенно заявляя, что Лайлу никак нельзя считать настоящей леди. Но конечно, он был прав, Лайла Пибоди никакая не леди. И именно это забавляло деда Эшли.
Услышав, как Бернс катит сервировочный столик, Эшли поспешно уселась. Бернс поместил слева от нее маленькую салатную тарелку с эндивием,[2] сбрызнутым малиновым уксусом. Далее последовала обеденная тарелка со слабо прожаренным филе-миньон, тремя небольшими слойками с картофелем и несколькими стеблями спаржи, политыми голландским соусом. Пока Эшли ела, дворецкий стоял, ожидая приказаний. Когда тарелки опустели, он убрал посуду, заменив ее блюдом со свежей клубникой, посыпанной сахаром, и крохотным соусником с густыми сливками.
– Клубника собрана сегодня днем, мисс Эшли. В этом году урожай на славу, – объявил он. – Миссис Би варит джем и запасает ягоды на зиму в морозилке.
– Восхитительно. Они все еще теплые от солнца, – улыбнулась Эшли.
– Какие-то планы на вечер, мисс Эшли? – спросил дворецкий.
– Нет, я, пожалуй, поднимусь к себе.
– Прошу прошения, но Гоустли и Грейбару не вредно бы пробежаться по берегу, мисс Эшли.
– Я совсем о них забыла, верно? – вздохнула она. – Ничего, стемнеет еще не скоро. Я их выведу. Спасибо, Бернс. Они на кухне, с миссис Би?
– Да, мисс Эшли. Привести их?
– Нет, я сама схожу. Хочу поблагодарить миссис Би за чудесный обед. Слойки с картофелем были великолепны, хотя я пытаюсь держаться подальше от насыщенных углеводов, – с улыбкой объявила Эшли и поспешила на кухню, где и нашла обеих гончих, распростершихся под большим деревянным кухонным столом миссис Би.
– Слойки были божественными, – сказала она кухарке. – Спасибо, хотя мне не стоило их есть.
– Вздор! – с улыбкой воскликнула миссис Би, маленькая кругленькая особа с поблекшими белокурыми волосами, забранными в узел. Какой контраст с ее высоким худым мужем. – Вы и без того слишком тощая, мисс Эшли.
– Благослови вас Господь, – засмеялась Эшли и свистнула собакам, которые тут же встали и подошли к ней. Эшли взяла поводки с крючка на стене, застегнула их на ошейниках и вывела собак из дома через огород. Оказавшись на своем личном пляже, она выпустила Гоустли и Грейбара. Пусть порезвятся вволю!
Солнце опустилось совсем низко, когда она наконец решила вернуться домой. Посвистев собакам, она повернула назад. Ей хотелось уютно устроиться в кровати, прежде чем включить «Ченнел». В прошлом году владельцы канала внесли кое-какие усовершенствования. Теперь на него можно было подписаться, как на любой другой канал, а в телевизионный пульт была встроена специальная кнопка, позволяющая осуществить не одну, а две фантазии. И Эшли широко этим пользовалась.
5 
