32 
— Если сэр МакНорман считает возможным оскорблять гостью в собственном доме, то это не означает, что я готова выслушивать его оскорбления.
Тон Гвендолин привел Уолтера в чувство. Он схватился за голову и сокрушенно произнес:
— Я ненормальный! Как я мог наговорить такое! Простите меня, Гвендолин, прошу вас. Это мой итальянский темперамент, унаследованный от матушки. Порой я совершенно не могу себя контролировать. Я не хотел вас оскорбить, я не понимал, что говорю…
С этими словами он подходил все ближе и ближе к девушке. Гвендолин стояла как зачарованная. Она отказывалась понимать этого человека. В чем причина этих неожиданных приступов ярости? Посторонний человек не станет рассуждать с таким пылом о вещах, которые его совершенно не касаются. Она еще могла посочувствовать Уолтеру, когда разговор коснулся Марион и Джеймса, но чем вызвана его злость относительно ее скромной персоны?
— Я вас не понимаю, Уолтер, — честно призналась Гвендолин, испытывая горькое удовлетворение при мысли, что, пусть неизвестно почему, но мысль о ее возможном замужестве раздражает его.
Лицо Уолтера побледнело. Было видно, что его терзают какие-то эмоции, но он не решается дать им выход. Он стоял так близко от Гвендолин, что она могла бы протянуть руку и дотронуться до него. Девушка удивлялась сама себе. Одна ее часть искренне возмущена поведением Уолтера и чувствует себя оскорбленной, но другая… Другая наслаждалась этим разговором, наслаждалась обществом Уолтера, его близостью и откровенностью.
— Скажите, Гвендолин, зачем вам нужен этот Кармайкл? — наконец проговорил Уолтер через силу. — Вы… любите его?
Вопрос был настолько неожиданный, что Гвендолин на секунду лишилась дара речи. Любит ли она Николаса Кармайкла? Кто может интересоваться этим? Только сам Николас. Или человек, который неравнодушен к ней…
У Гвендолин перехватило дыхание. Впервые нескромное предположение, что Уолтер испытывает к ней симпатию, закралось к ней в голову.
Нет, этого не может быть. Он женат на Констанции, он влюблен в Марион. Они знакомы всего неделю. Он сам признал, что она некрасива. Воспоминание об этом придало Гвендолин сил. Она отступила на шаг и ледяным тоном сказала:
— Я не понимаю, какое отношение мои чувства имеют к нашему разговору.
— Но ведь вы собираетесь за него замуж? — настаивал Уолтер.
Гвендолин тут же указала ему на преждевременность его вопроса.
— Мне трудно сказать, собираюсь ли я за него замуж или нет, до того, как он сделает мне предложение.
Страдание исказило лицо Уолтера.
— Но когда он сделает, вы согласитесь?
— Если он сделает, — поправила его Гвендолин, увиливая от ответа.
— Перестаньте играть со мной, Гвен! — Уолтер рванулся к девушке, схватил ее за плечи и как следует встряхнул.
Его руки были сильными и горячими, сквозь тонкую ткань блузки Гвендолин ощутила тепло его ладоней. И почему меня угораздило влюбиться именно в этого мужчину? — отстраненно подумала она. Как было бы хорошо, если бы мое глупое сердце выбрало Кармайкла…
— Вот уж не думала, что ваша итальянская кровь заводит вас так далеко, — прошептала Гвендолин, с сожалением отодвигаясь от Уолтера. Дух противоречия заставил ее продолжить: — Раз уж вам так важно знать, то да, я выйду замуж за Николаса Кармайкла, если он попросит меня стать его женой!
На Уолтера было страшно смотреть. Он сжал зубы так, что на скулах проступили желваки.
— Но вы не любите его, не так ли? — пробормотал он. — Не может быть, чтобы вы питали какие-то чувства к этому мальчишке…
— Нет, я не люблю его, — устало согласилась Гвендолин. Этот спор о ее чувствах уже начал надоедать ей. — Но какое это имеет значение?
— И вы готовы продать себя? — продолжал Уолтер, не обращая внимания на ее слова. — Вы, леди Гвендолин из Гвендильского замка?
Гвендолин поджала губы. Легко Уолтеру рассуждать! Он никогда не знал, что такое нужда! Она не имеет права быть такой же разборчивой. Просто не имеет права.
— Да, я, леди Гвендолин из Гвендильского замка! — воскликнула девушка с горечью. — И если бы на ваших глазах, Уолтер, ваш дом, ваша крепость, единственное наследие ваших предков разваливалось на куски, вы бы и не такое сделали, чтобы спасти его!
— Значит, все дело только в замке? — спросил Уолтер вполголоса.
Девушка молчала. У нее больше не было сил возражать. Конечно, можно было бы ответить, что Николас — очень милый молодой человек и что со временем она научится любить его… Но к чему ложь? Она слишком ясно сознавала, что вряд ли найдется мужчина, который сумеет занять в ее сердце место Уолтера МакНормана.
32 
