60 
– Кое в чем ты прав, – кивнул Мартин, – многие вещи стали сложнее… Там, где раньше решала одна голова, теперь вопрос рассматривается нашим Советом, состоящим из самых авторитетных и заслуженных морронов.
– И почему-то мне кажется, что кое-кто этот Совет возглавляет, – хмыкнул Дарк, – уж больно ты, дружище, тщеславен да к власти рвешься. Есть у тебя такой дурной азартец – другими командовать.
– Нет, этот «кое-кто» совсем не я, и если честно, то искренне этому рад, – удивил собеседника Мартин. – Но я один из членов Совета Легиона, и это великая честь… Возможно, и ты вскоре им станешь…
– К тому не стремлюсь! – сказал, как отрезал, Дарк. – В армии накомандовался, теперича усе, желаю повелевать лишь самим собой! Ладно, старый хрычуга, не уходи от ответа! Зачем жизнь морронам так усложнять понадобилось?
– Усложнился мир, усложнилось и наше скромное бытие, – витиевато ответил старик, но, понимая, что такой абстрактной формулировкой не отделается, пустился в разъяснения: – Раньше всё было куда проще. Над человечеством нависала беда, Коллективный Разум посылал Зов, и «осчастливленный» им моррон ступал в бой, а все те, кто находился с ним поблизости, чем могли, помогали собрату. Этот процесс весьма напоминал тушение пожара в деревне или латание дыр на тонущем корабле: где горит, там и тушим; откуда вода хлещет, туда задницей и садимся.
– Ну да, – поддакнул Аламез, – насколько я помню, так оно и было. Зачем огород-то городить понадобилось? Зачем усложнять, когда все ясно и просто?
– Не так уж ясно, не так-то уж и просто, – тяжко вздохнул маг, – за то время, пока тебя не было, в деревне под названием «Мир» слишком много сгорело домов и чересчур много кораблей затонуло… Человеческая общность развивается, развиваются и ее враги, они становятся более могущественными и организованными. Дарк, понимаешь, одиночки перестали справляться с задачами! Одному можно выиграть схватку с полудюжиной, даже с дюжиной бойцов, но одиночка-воин не устоит против большого отряда, как искусно он ни владел бы оружием. Легион просто не мог остаться прежним. В современном, намного усложнившемся мире мы вынуждены действовать сообща и бороться с врагами не только во время Зова! В этом, бесспорно, есть свои минусы, но зато ощутимы и плюсы. Коллективный Разум посылает сигнал о беде, когда она уже стучится в ворота, то есть когда бывает поздно принимать меры. А Совет Легиона внимательно следит за событиями на политической арене мира, фиксирует малейшие изменения и зачастую предугадывает угрозу, когда она лишь формируется, так сказать, находится в зачаточном состоянии. Как воин, ты знаешь, любой бунт, любое восстание, проще давить на корню и в зародыше, а не ждать, пока оно разрастется до критической массы!
– «Политическая арена», «кретинская масса», – передразнил Гентара понявший общий смысл, но не воспринявший и половины мудреных слов возница. – Будь проще, с разбойником все ж разговариваешь, а не с ученым сморчком! Скажи, не лукавя, зачем я-то вам, таким умным и дальновидным, понадобился? Иль морроны на свете совсем перевелись?
– Отнюдь, – покачал головой некромант, – численность Легиона на данный момент превысила отметку в двести бойцов. Есть принципиальные противники объединения сил, изгои, и те, кто пока не осознал своей новой сущности. Так что, думаю, по свету сейчас бродит более пяти сотен морронов… есть, к кому обратиться, если от тебя получим отказ.
– Вот только давай без шантажа, старый пройдоха, – обиделся Аламез. – Я пока что ни от чего еще не отказывался, просто хочу знать, что от меня потребуется.
– Понимаю, – кивнул Мартин, – но только и ты пойми, чтобы ты до конца осознал и прочувствовал, какую именно миссию хочет на тебя возложить Совет Легиона, ты должен еще о многом узнать…
– Нет уж, ты мне сначала цель скажи, а с «прочувствованием» и «осознанием» я уж как-нибудь потом, на досуге, разберусь, – поставил ультиматум Дарк и со злости сильно хлестнул кнутом по тощим бокам еле плетущейся лошади. – Мы уже столько с тобой беседуем, мне голову совсем засорил, а я так и не понял, что от меня требуется. Скажи кратко, в двух словах…
– Ну, если кратко… – призадумался посланник Совета, видимо решая, стоит или не стоит без доведенной до конца предварительной подготовки назвать нетерпеливому слушателю конечную цель, но затем все же решил рискнуть: – Одиннадцатому Легиону нужно, чтобы в кратчайшие сроки, то есть в ближайшее десятилетие, ты стал одним из числа самых могущественных людей Геркании, приблизился бы к королевскому двору, имел бы большое влияние в армии, а также был бы не последней фигурой в духовной жизни королевства.
60 
