70 
– И что теперь делать? – спросила Ильза, до которой дошло, что отсутствие второй кровати не ошибка прислуги, а обычная практика гостиничной жизни.
– Я, конечно, могу доплатить, – размышлял вслух Дарк, – и потребовать вторую кровать, но это будет воспринято примерно так же, как если бы один из гостей явился на званый ужин абсолютно голым. Мы не должны привлекать внимания, – продолжил он, кидая одну из подушек на пол и сооружая импровизированное ложе из старых одежд, – оставим все, как есть. Крыша не капает, крыс нет, и то хорошо.
– Нет, на полу ты спать не будешь, – возмутилась Ильза, – с какой стати? Оба поместимся, кровать вон какая широкая.
– Понимаешь, Ильза… – пытаясь как можно деликатнее объяснить пикантность ситуации, подбирал слова Дарк, – я не очень знаком с нравами амазонок, вашими правилами жизни, идеями, и то, что я слышал о них, дошло до меня в весьма искаженном виде. Ответь, вы действительно считаете мужчин похотливыми скотами, лезущими под юбку при каждом удобном случае?
Девушка смотрела на него в упор, напряженно поджав губы.
– Дарк, я не понимаю, к чему ты клонишь!
– Дело в том… – растягивая в задумчивости слова, начал он, а затем выпалил на одном дыхании: – …что, наверное, вы в чем-то правы, но у каждого мужика своя норма похотливости. Я не волочусь за каждой юбкой, не насилую, если даже очень хочется, но не могу представить себя мирно спящим в одной кровати с красивой женщиной и… не хочу портить с тобой отношения…
Достаточно лаконично высказав все, что он думал по этому поводу, Дарк поспешно отвернулся и продолжил расстилать на полу плащи. В эту минуту он сам себя ненавидел, ему казалось, что он нытик, признавшийся женщине в своей слабости.
Молчание не затянулось надолго, как ни странно, но голос Ильзы прозвучал совершенно спокойно:
– Дурью не майся, кровать ведь широкая: ты на одном краю, я на другом… Если откажешься, то и я на полу лягу!
– А это еще зачем? – удивленно произнес Дарк, развернувшись к собеседнице лицом.
– Мне не позволяет кодекс амазонки, – совершенно серьезно заявила Ильза, хотя в глазах почему-то опять заиграли веселые искорки. – Если я буду отдыхать на удобной и мягкой кровати, в то время как мой спутник – мужчина, проделавший сегодня такой же долгий путь, как я, будет ютиться на полу, это докажет, что я больше устала, то есть что амазонка слабее и менее вынослива, чем представитель сильного, как вы считаете, пола.
Загнанный в угол витиеватой логикой спутницы, способной вывернуть наизнанку привычные для него правила поведения и нормы жизни, Дарк чертыхнулся и, плюнув на все, грузно плюхнулся на самый край кровати.
– И не думай об этом… – весьма флегматично добавила Ильза, – за наши одежды мы выложили примерно столько же, сколько стоит прокормить двадцать амазонок в год. Я-то уж точно знаю, торговлей занималась.
– Ну и что? – устало ответил Дарк.
– А то… – наставительно продолжила Ильза, расстегивая кафтан. – Нам еще неизвестно сколько здесь мотаться и где. Вдруг на прием какой придется пойти, ты должен выглядеть на все сто! Испортишь одежду, новую покупать придется – ненужные траты. Кстати, будь добр, отвернись!
– Хорошо, – выдавил из себя Дарк, не в силах более пререкаться с женщиной, одержимой приступом меркантильности.
Скинув одежду и нырнув под одеяло, Дарк наконец-то расслабился на мягких пуховых перинах. Легкое дуновение ветерка приятно освежало, а отдаленные голоса за окном сливались в какую-то странную, убаюкивающую мелодию. Он почувствовал едва ощутимое подрагивание перин и услышал легкий скрип кровати – это Ильза легла со своего края.
Сон уже начал навевать свою сладкую, упоительную мелодию, но Дарку мешало заснуть взбудораженное мыслью сознание, что рядом с ним, в одной кровати, лежит красивая обнаженная женщина, что стоит только протянуть руку, и тело погрузится в манящий мир удовольствий.
Мораль и похоть, как два заклятых врага, сошлись на битву у него в голове, раздирая и без того уставший мозг на части. В конечном итоге благоразумие (а может быть, просто усталость) победило, и он почувствовал, что засыпает, все глубже и глубже погружаясь в загадочный мир грез.
* * *
Раньше Дарк никогда так быстро не гнал коня. Скорость движения напрягала тело и позволяла забыться, уйти от реальности, сыгравшей с ним злую шутку. Уж лучше слезы в глазах от ветра, чем от обиды и чудовищной несправедливости, настигшей сегодня и растоптавшей его доселе безоблачное существование.
70 
