200 
– Развяжут, я тебя сам придушу! – проскрипел не на шутку разозлившийся Карвабиэль. – Собственными руками на части порву, гаденыша!
– Не боись, не развяжут, – с оптимизмом в голосе заявил Совер и подмигнул раскачивающемуся на цепях пареньку. – Ты вообще откуда такой умный взялся?
– Лучше бы тебе этого не знать, – хмыкнул Нивел вместо ставшего уже для него самого привычным вранья про книжную лавку дядьки в Эльруже, где он в перерывах между работой имел обыкновение читать мудрые книжки.
– От страха детки штанишки обмачивают, а ты, смельчак, хамить изволишь!
Совер не ожидал услышать подобного ответа, усугубленного фамильярным обращением на «ты», но наказать малолетнего наглеца граф не мог, поэтому и решил лишь съязвить в ответ. «Коль руки связаны, нечего грозить! Тебя в лучшем случае не воспримут всерьез, а может, и тумаков отвалят, – любил говаривать покойный отец графа, а потом всегда добавлял: – Зубы волку даны, чтобы кусать, а не впустую пастью щелкать!»
– Я не хамлю, – произнес силуэт под потолком с запозданием на несколько секунд, – просто констатирую факт. Вам действительно лучше было бы со мной не встречаться и ничего не знать. Но, к сожалению, вы получите ответ на ваш вопрос, граф… очень скоро получите.
– И когда же? – усмехнулся Карвабиэль, решивший, что говорить все же куда приятнее, чем пихаться и пинаться, притом не с врагом, а с таким же товарищем по несчастью.
– Скоро, очень скоро, – раздался спокойный ответ. – Через двенадцать с половиной секунд к нам придет человек и все обо мне вам расскажет.
– У-у-у-у! – протянул Карвабиэль, а затем обратился к Соверу: – Уж лучше бы твой малолетний дружок взаправду описался. Вонь из штанов нюхать – не бредни сумасшедшего слушать, стерпеть можно!
Граф Карвол хотел возразить полуэльфу, но тут дверь в трюм заскрипела, и вместе с прорвавшимся в трюм ревом бушующего моря послышались чьи-то шаги, затем из темноты появилась фигура в плаще, державшая в руке мерцающий фонарь. Не обращая внимания на вопросительные взоры узников, незнакомец поставил фонарь на относительно сухую крышку ближайшего бочонка и выловил из воды за рукоять длинный багор, которым обычно моряки подбирают свалившиеся за борт вещи и случайно выпавших пассажиров.
Мышцы Совера напряглись, ему показалось, что его мучения прервет не постепенно заливающая трюм вода, а ржавое острие багра, вонзившееся между ребер. Но он ошибся, странный моряк не проявлял интереса к их на одну четверть эльфийской парочке. Фигура в плаще медленно подняла вверх грозное орудие и резко вонзило крюк под правую ключицу барахтающегося под потолком Нивела. Раздался хруст ломаемой кости, однако паренек не закричал, только быстро задрыгал конечностями, сопровождая безумную пляску на цепях едва слышимым стоном. Мужчину явно не удовлетворил результат пытки, ему хотелось добиться от жертвы большего: воплей, мольбы о пощаде, признания, но только не жалкого стона. Однако ломать остальные кости палач не стал. Немного подергав багром, расширяя края и без того чудовищной раны, он вынул крюк из тела стоически переносящего пытку подростка и наконец-то скинул свой капюшон.
Облысевший на затылке ежик коротких волос и запущенная до неприличия борода, которая не подравнивалась по крайней мере с начала позапрошлого месяца, были Соверу незнакомы. Граф видел этого безжалостного человека впервой, а вот Карвабиэлю персона молчаливого мучителя оказалась хорошо знакомой.
– Убий, скотина, порву! – взревел Карвабиэль и рванулся на цепях, пытаясь дотянуться щелкающими зубами до горла обидчика.
Яростный крик оглушил графа, а мелкие звенья цепи больно вонзились в тело, сдирая кожу. В этот миг Совер возненавидел своего не в меру вспыльчивого, импульсивного напарника по оковам. «Уж лучше в нем не было бы ничего человеческого. Родился бы парень сухим, чопорным, расчетливым эльфом, не поддался бы сейчас неразумному порыву, не совершил бы бестолковый поступок, а я бы не страдал…» – почему-то подумал граф Карвол, решивший, что если ему вдруг посчастливится освободиться, то он надает тумаков не только похитителям.
– Ах, простите, господа, сразу не поздоровался… – с обворожительной улыбкой на лице произнес Убий, на всякий случай делая шаг назад от продолжавшего рваться на цепи и скрежетать зубами полуэльфа. – Так не терпелось сделать этому выродку что-то приятное, что совершенно позабыл о приличиях. Но мою оплошность легко исправить… Не так ли, номер семь?!
200 
