191 
Девицы отнеслись к приходу эльфийской красавицы весьма спокойно. Опытный глаз охотниц за кошельками сразу определил, что она не из их породы, не пришлая конкурентка, решившая расширить свои охотничьи угодья. А вот с нагрузившими до отказа трюмы спиртным морячками дело обстояло хуже. Джер несколько раз пришлось объяснять, что раскачивающиеся корабли, в чьи паруса дули спиртные ветра, сбились с курса и пытались причалить не к тому берегу. Лишь один из искателей женского общества понял слова «Пшел вон!» правильно, то есть буквально, остальным же пришлось объяснять по-другому, но в конце концов до всех посетителей зловонной корчмы дошло, что эльфийку за столом у окна нужно оставить в покое.
Проблема с любвеобильными соседями была решена, но тут же возникла следующая, куда более сложная и почти неразрешимая. Графин окончательно опустел, темно-красная муть осадка переместилась вся без остатка в стакан. Организм требовал продолжения, а денег, увы, не было. Полноценный запой находился под угрозой срыва по весьма тривиальной, обыденной причине.
Джер уже подумывала подняться и уйти, как, широко распахнув ударом ноги двери трактира, к ней привалило счастье. Оно было маленьким, толстым, ужасно волосатым и тащило за собой тележку, на которой гордо возвышался почти целый бочонок вина.
Гном осмотрелся, грубо отпихнул пытавшегося пристроиться к не заткнутой пробкой дырке в бочонке морячка и, не найдя обществу печальной эльфийки иной, достойной альтернативы, пошатываясь, покатил тележку к ее столу.
– Слышь, девонька, мне вот эту душку прикончить нужно. – Пархавиэль, а это был именно он, ласково хлопнул ладонью по покатому боку бочки. – Срочно нужен компаньон!
– Ты ошибся, продажные девки вон там. – Не поднимая головы, Джер показала пальцем на табор пестрых платьев и глубоких вырезов.
– Странный вы народ, эльфы, – мотнулась слева направо растрепанная шевелюра. – Я ж тебе сказал, дуреха, для чего компаньона ищу… А ты, как мне кажется, надраться желание имеешь, да только тьву-у-у… – Пархавиэль развел руками и издал неповторимый чмокающий звук толстыми губами, – …не имеешь возможности, денег то бишь.
– Наливай. – Удовлетворившись ответом и подумав: «А почему бы и нет?», эльфийка подставила пустой стакан.
Было около двух часов пополудни. К этому времени гному уже несколько раз удавалось то захмелеть, то протрезветь, но желанного забытья так ни разу и не наступило. Даже почти сорокаградусная жара, царившая на улице, не смогла разморить крепыша и уложить его баиньки на камнях мостовой или в сточной канаве. Загул продолжался, хотя Зингершульцо уже порядком устал от процесса и хотел получить желаемый результат как можно быстрее. Вот и сейчас, к удивлению Джер, волосатый, покрывшийся потом гном бойко хлестал стакан за стаканом, а амплитуда его раскачивания на табурете не становилась больше ни на йоту.
– Празднуешь или поминаешь? – спросила Джер между вторым и третьим стаканами крепкого куэрто.
– И то, и другое, – отмахнулся Пархавиэль, одновременно корча злобную рожу компании моряков за соседним столом.
– Не нарывайся! Отделают, мало не покажется! – посоветовала Джер.
– Ага, как же! – вдруг выкрикнул гном и вполсилы стукнул по крышке стола кулаком. – Я тоже, наивный, так поначалу думал, а на самом деле ни одна харя не подошла, ни одна – не получила! – Гном печально вздохнул и нежно поцеловал свой липкий кулак, оставшийся без любимой утехи. – Народец-то трусливый пошел, по дорожным кабакам и то пить интересней, там крестьяне, а тут… скукотища!
Пархавиэль на миг отвлекся от созерцания притихшего зала и перевел мутный взор на Джер.
– Я сюда специально со своим бочонком приперся, – заговорщически зашептал бородач. – Думал, хоть с вышибалой сцеплюсь… Со своим же пойлом нельзя. А ты только глянь, девонька, на этого дармоеда, сидит себе у окошка и меня в упор не замечает.
Высокий, грузный мужчина, нанятый явно из числа портовых грузчиков, принципиально игнорировал присутствие в своих угодьях нарывавшегося на драку гнома. «Не дурак, – подумала Джер, – хоть кулаки у детинушки и больше головы любого присутствующего в зале». Ее собутыльник был странным, не похожим на своих скромных, забитых соплеменников, которых все-таки можно было встретить в человеческих городах. Девушка почувствовала в нем не только неимоверную физическую силу, но и непреклонную волю к победе, сформированную во многих боях. Сквозь заросли бороды и на мускулистых, обнаженных руках были видны многочисленные шрамы, отметины боевой доблести. Легкий, мягкий акцент, присущий выходцам из западных королевств, натолкнул Джер на одну мысль. Ее взгляд заскользил по рукам и плечам крепыша в поисках знаменитой гномьей татуировки – человеческий череп, разбиваемый горняцкой киркой.
191 
