176 
У ворот возникла небольшая заминка. Разморенным жарким солнцем стражникам не хотелось уходить с поста за офицером, которому одетый вызывающе просто Совер собирался показать проездные документы. Препирательство служивого люда, как и ожидалось, закончилось зуботычинами, ради щедрой раздачи которых Соверу все же пришлось покинуть козлы. Увидев избиение своих подчиненных, дежурный офицер прибежал сам, великодушно соизволив сэкономить переодетому графу время.
Их пропустили, граф вошел во дворец, оставив спутников во дворе изнывать под лучами палящего солнца. Полчаса ожиданий протянулись, как вечность, но затем юг открыл перед ними свои гостеприимные объятия: лучшая гостиница города, лучшая еда и выпивка, лебезящая прислуга, личная охрана и прекрасный экипаж вместо пришедших в негодность развалюх, и многие другие удобства, притом совершенно бесплатно. Нельзя было не признать, что герцога Лоранто и его высокородных вассалов в Вакьяне очень-очень любили.
Во второй половине дня компания путешественников разбежалась. Совер остался во дворце, предварительно оповестив, что они начнут поиски с завтрашнего утра. В апартаментах, предоставленных графу Гилиону, постоянно находилось не менее трех лекарей и десятка их суетливых слуг. Пархавиэль отправился в порт разыскивать своего друга-гнома. Флейта силой потащила хворого Нивела на берег, уверяя, что свежий морской ветер, жгучее солнце и нагретый песок помогут подростку лучше зануд-докторов.
Артур остался один и ни вечером, ни ночью не выходил из гостиницы. Усталость с дороги и обгоревшая кожа на лысой макушке были не единственными причинами его непонятного остальным затворничества. Зингершульцо звал его с собой, но Артур деликатно отказался. Вдруг оживившая, резко подобревшая и переставшая быть озлобленной злюкой Флейта настойчиво тянула пирата за рукав, но он все же остался в номере.
Артур боялся; боялся потревожить призраков прошлого, витавших между стен постаревших домов и изменившихся порою до неузнаваемости улиц; боялся, что когда он вступит ногою на знакомую мостовую и пройдется по местам, где прошла его бурная молодость, разрушится любимый мир, чудесная сказка о прошлом умрет, безжалостный мозг сотрет из памяти дорогие сердцу образы и заменит их сегодняшними, ничего не значившими для него картинками. А он не хотел, не хотел забывать былые дни и лица прежних друзей, с которыми когда-то давно плавал под единственным в мире вольным черным флагом.
Противная муха, уже минут пять надоедавшая Лиор своим жужжанием, не завершила очередной круг над грязной миской и замерла в полете, оставшись, как ни странно, висеть в воздухе, а не свалившись вниз, в лужицу остывшего жира. Пламя свечи вдруг перестало мерцать, шум волн, разбивающихся о скалистый берег, внезапно превратился в монотонный гул, нескончаемо затянувшийся на одной ноте. Мир остановился, время перестало идти, и только Карина не погрузилась в эту странную коллективную спячку.
– Эй… как тебя там? Карвабиэль! – шепотом позвала баронесса прикорнувшего за столом полуэльфа.
Парень не поднял головы и даже не обернулся, он так же, как и все предметы в комнате, окаменел. Закутавшись в лоскутное одеяло, Карина ступила босыми ногами на неровный пол, местами грязный, а кое-где и выщербленный с грозно торчащими ввысь щепками. На цыпочках баронесса быстро подбежала к столу и, нагнувшись, посмотрела в лицо сторожившего ее полуэльфа. Карвабиэль оцепенел в тот миг, когда делал вдох. Его ноздри были плотно прижаты, втягивая в нос воздух, а глаза неотрывно смотрели на какую-то точку на стене.
Карине вдруг стало страшно, хотя ничего ужасающего поблизости не было. Пытавшийся найти логичное объяснение происходящему мозг выдвинул предположение, что это всего лишь кошмарный сон, и посоветовал баронессе ущипнуть себя за руку. Лиор прислушалась к гласу рассудка и через миг громко закричала от боли и страха. На коже руки остались глубокие, кровоточащие вмятины от ногтей, острая боль оборвала тонкую нить надежды. Она не спала, этот кошмар происходил наяву, а значит, от него было не отделаться простым открыванием глаз.
Прежде всего девушка решила заручиться чьей-нибудь поддержкой. Лиор легонько дотронулась до руки полуэльфа, а потом изо всех сил затрясла его за плечо. Атлетически сложенный, широкоплечий парень грузно свалился с лавки и застыл в неестественной позе на полу, как будто с укором взирая на девушку широко открытыми, остекленевшими глазами.
176 
