18 
— Тебе понравится, — пообещала она. — Рови настолько деятельна! Вчера вечером она уже сделала несколько надписей для информационных табличек, которые хочет поставить рядом с каждой античной розой.
— На этот раз я буду проверять все ее идеи, — сказал Джино, стараясь не поддаваться страстному энтузиазму Роксаны.
— Она может прислать информацию по электронной почте, как только ты захочешь. У нее есть также несколько предложений для садовников. Пойду поговорю с ними, если я не нужна тебе в доме.
— Не нужна. Я буду занят все утро.
Это настоящее увольнение, подумала Роксана, выходя из дома.
Высокомерный Джино Ди Бартоли привык к тому, что ему повинуются, и любил контролировать других. Он ясно дал понять, что она остается здесь только по его прихоти и что ей с сестрой лучше работать должным образом.
Что, кстати, было справедливо. В течение дня она присматривала за работой садовников, развлекала Пию и провела с ней еще один импровизированный урок игры на рояле. В пять часов вечера на кухне она с Марией заговорщически обсуждала вопрос, где следует устраивать семейные обеды.
— Синьора Анжела считала, что детям нужно учиться хорошим манерам за столом в специально отведенной для этого комнате, мисс Мэдисон, — промолвила Мария, — и я знаю, то синьор Джино соглашался с ней.
— Я согласна, — сказала Рокс, — но это не значит, что Пия должна есть в громадной столовой трижды в день. Неужели и я должна так поступать? И завтрак, и обед с демонстрацией хороших манер становятся все продолжительнее. Это очень мучительно даже для меня, не говоря уже о ребенке.
— Существует застекленная терраса, где иногда летом обедает семья, — проговорила Мария, — но синьор Джино отдал вам это помещение под офис.
— Но это не обязательно. Какая глупость! Хотя, если подумать, в настоящий момент на террасе был беспорядок. Она редко проводила на ней время, только несколько раз отправлялась в спешке пролистать книги и записи Рови. Круглый металлический столик, стулья и книжные полки были завалены бумагами, стопками книг, а компьютер был поставлен на сервант для удобства.
— Мне не нужен отдельный офис, — сказала она Марии. — У меня громадная спальня. В самом деле, было бы удобнее поднять все вещи туда, оттого что теперь я консультируюсь с моей… — она прервалась, вспомнив, что только Джино знал, кто она. — Оттого что иногда мне нравится работать по ночам или рано утром, и я не хочу кого-либо беспокоить, спускаясь вниз в неподходящее время.
— Терраса намного лучше, — согласилась Мария. — Ближе к кухне. Для меня это удобнее. Мы могли бы открывать двери, когда тепло, и устраивать пикники. Пия могла бы пригласить подругу. У местного семейного доктора есть прелестная девочка. Вы правы, мисс Мэдисон, мы можем это устроить. Все эти истерики, когда ей на самом деле нужно… — она вздохнула, щелкнула языком и покачала головой.
Рокс сочувствующе кивнула, обсуждать дальше было нечего.
— Я пойду освобожу террасу прямо сейчас, Мария, — сказала она, решив успеть к ужину.
— Я вам помогу, — кивнула Мария.
Позже, распаковывая собственные вещи, она уложила в пустой чемодан одежду Ровены, которую не собиралась надевать, и развесила в шкафу свою — ведь она остается в доме Ди Бартоли.
Воздух, свет, щебетание птиц, волнение в крови — все говорило Джино о наступившей весне. Сегодня он работал с шести утра без перерыва, отчего у него затекла спина.
Он поднялся из-за стола и немного размялся. Было почти одиннадцать часов.
Его расписание подчинялось строгому ритму. Он вставал в шесть утра вместе с дочерью, и в это время она с радостью «работала» рядом с ним в кабинете часа полтора, рисуя, вырезая картинки из журналов и отвлекая его всего пару раз. Он никому не признавался, насколько ему начинали нравиться такие тихие посиделки вместе с Пией.
Примерно в половине восьмого они завтракали, затем он передавал дочку Марии или Роксане, встречался с ней за обедом, потом около пяти часов вечера, когда выходил из офиса и слышал звуки рояля. Пия занималась музыкой почти каждый день, и ему нравилось слышать ее игру, но он скрывал это от Пии и Роксаны, тайком подслушивая за дверью.
Теперь они чаще всего ели на террасе или на кухне, и Джино чувствовал себя при этом спокойнее, несмотря на боязнь в глубине души, что подумают, будто он теперь уступает экономке, садовнику и дочери.
18 
