ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Дженни, — сдавленно проговорил Джейк, — прости, что долго не приходил.

Прошла уже целая неделя с того момента, как он вернулся на Беррабиллу. Каждый день приезжал кто-нибудь из соседей с целью проведать Джейка и вместе с хозяевами фермы порадоваться его возвращению. Вопреки первоначальному плану Джейк с головой погрузился в работу. Сегодня днем он встречался с родителями жены, а вечером отправился на кладбище проведать Дженни и дочь.

Джейк теребил в руках два маленьких ярких букетика. Эти цветы заботливо вырастила его мать. Стоя у низенькой ограды, он не понимал, почему все эти годы так боялся здесь оказаться. За могилой ухаживала Сэнди. Сестра не позволила ей зарасти бурьяном, тут и там пробивались к свету садовые растения.

— Сэнди хорошо все здесь устроила. Я знаю, меня долго не было, но теперь я вернулся. Дженни, я хотел сбежать. Ты знаешь, твой муж — трус? Да, знаешь. Когда мы ссорились, ты всегда говорила мне, что я похож на свою мать. Мы ссорились, я и забыл об этом. Смешно… Я очень устал, Дженни. Понимаешь, я больше не могу убегать, — Джейк присел на краешек могильной плиты и положил ладонь на нагретый солнцем камень. — Я почти вижу твою улыбку. Ты помнишь, какую чушь я нес, когда злился? Она бы тоже, наверно, посмеялась надо мной, если бы услышала. Ее зовут Лейла. — На мгновение он замялся, а затем продолжил: — Я хочу рассказать тебе о ней. Она тоже чудачка. Теперь я понял, в чем-то главном вы схожи, — он с усилием сглотнул вставший в горле комок. — Дженни, милая, я… — Джейк закрыл лицо руками, из его глаз хлынули слезы. — Боже, прости меня, Дженни, родная! Я не должен был тогда оставлять тебя. Почему я не отвез тебя к родителям? Уезжал и думал только о продаже телят. И знал ведь, что ты не станешь меня дожидаться, захочешь все сделать сама в комнатке Аннабел. Ну почему ты такая непоседа?

Джейк плакал впервые за многие годы.

— Прости, любимая, прости меня! Я бы все отдал, лишь бы этого никогда не случилось, лишь бы ты и Аннабел были со мной. Но я не могу забрать вас оттуда.

Джеку показалось, что Дженни умерла только сегодня, только в эту минуту он понял непоправимость ее смерти. Его жены больше нет. Дженни никогда к нему не вернется.

— Я лгал. Нет, не тебе, Дженни, тебе я никогда не лгал. Я лгал себе и людям. О, Дженни, если бы ты была жива, как бы я тебя любил! Но это невозможно. Мне не следовало встречать Лейлу, это было ошибкой, но я скоро стану отцом. Я наблюдаю, как в ней растет мой сын, он уже вовсю толкается. И я знаю: когда он появится на свет, откроет свои глазки и посмотрит на меня, я стану самым счастливым папашей. Ты знаешь, Дженни, я ведь люблю Лейлу. Мне было трудно это себе даже представить, а теперь я понял, что люблю. Дженни, подумать только, она выбрала меня — такого осла! Я бы никогда не связал с ней свою жизнь, не будь этого ребенка. Как только она отважилась сохранить его? Другая никогда бы не решилась рожать в такой ситуации. Это ради нее я вернулся в Беррабиллу. Я во что бы то ни стало женюсь на Лейле!

Джейк опустился на колени, аккуратно вынул засохшие цветы из вазы на могильном камне, налил в нее воду и поставил свежие. Затем осторожно протер плиту от пыли. Заходящее солнце коснулось золотых букв на плите: Дженнифер Коннорс Сазерленд, возлюбленная жена, и Аннабел Ада Сазерленд, любимая дочь.

— Я скоро вернусь. Теперь я готов впустить в свою жизнь новую любовь.

Через час Джейк выехал из Беррабиллы в Валлаби.

— Спасибо, Лейла, ты сэкономила мне уйму времени. Отличная работа, — Дэйв Рэндал благодарно пожал Лейле руку.

— Да уж. Четыре часа остригать беспородных овец Тильды Браун! Вам никто не говорил, что беременную от подобной работы и стошнить может? — рассмеялась девушка.

— Не знаю, что бы я делал без тебя. Наверно, не справился бы, а Тильда заслуживает помощи. Ей очень тяжело одной с четырьмя детьми. А ты просто молодец, впряглась в работу как истинный профессионал. Мы с тобой замечательная команда.

— Всегда говорила: люблю искреннюю лесть. Но если ты надеешься, что таким образом тебе удастся меня умаслить, ты глубоко ошибаешься.

Дэйв рассмеялся.

Они возвращались домой после долгого и невероятно нудного дня. Обычно скотовладельцы и их служащие сами стригут овец, но вдова Пита Брауна действительно нуждалась в помощи. После смерти мужа на ее маленькой ферме осталось всего двое работников.

  41