Особенно,... 
67 
Сева тем временем стал отдавать распоряжения. Скорую и милицию решили не вызывать, потому что смысла в этом не было, а Бориса с одним из приехавших мужчин отправили в больницу.
Уже через двадцать минут приехавшие мужчины заняли свои места на улице, а Фёдор по телефону звонил какому-то мужчине и договаривался с ним о срочной установке видеонаблюдения по периметру дома. Новогодние праздники были препятствием, и меня ещё больше начала разбирать злость. "Уроды! Испортили все праздники! Не знаю как, но вы ещё пожалеете об этом!".
Закончив со списком, я пробежала по нему глазами. "Вроде никого не забыла".
— Сева, я закончила, — произнесла я и протянула ему листок, когда он подошёл.
Он взял его и нахмурился, читая фамилии, а Фёдор, подойдя к нему и, заглянув через плечо, присвистнул:
— Ого! Это список или тор пятьдесят богатейших и влиятельных людей России? Всё намного хуже, чем я…
Договорить он не успел, потому что Сева бросил на него такой злой взгляд, что он тут же осёкся. Но я успела понять, что теперь проблем у нас действительно выше крыши. "Любой из моего списка может входить в число тех людей, которые стоят за спиной Михаила Кольцова. Я немало людей сделала богатыми и влиятельными и теперь любой из них может употребить это влияние, чтобы достать меня или причинить Севе вред. О Боже, что же я надела?!".
От этой мысли всё заледенело, и я почувствовала, как перед глазами всё поплыло, а потом на меня навалилась чернота…
Что-то холодное прикоснулось к моему лбу, и я открыла глаза — Сева сидел на кровати, а рядом с ним стояла Нина и встревоженно смотрела на меня.
— Ты потеряла сознание, солнышко, — ласково сказал он, держа мокрое полотенце на моём лбу. Я попробовала подняться, но он тут же аккуратно уложил меня в кровать. — Лежи. Тебе надо отдохнуть после всего произошедшего.
— Может, ты кушать хочешь? — заботливо спросила Нина.
— Нет, — ответила я. — Сева ты не всё знаешь. Мне надо ещё кое-что тебе рассказать.
"Скрывать нюансы моих способностей уже нет смысла, и он должен трезво оценивать наши шансы на победу. Вернее, я должна их оценивать трезво, чтобы не потерять самых дорогих для меня людей" — подумала я, собираясь с силами.
Нина всё поняв, тут же вышла, а я внимательно посмотрела Севе в глаза и сказала:
— Когда я разговаривала с Михаилом, я наврала ему. И тебе я врала.
— В каком смысле? — он прищурился и выжидающе посмотрел на меня.
— Я лишь один раз могу написать судьбу человека, — прошептала я. — Второй раз вмешаться в судьбу человека я не могу. При всём своём огромном желании я не могу ничего сделать Михаилу и любому человеку, который есть в том списке. Я врала даже тебе, когда грозила всевозможными карами, если ты не вернёшься.
Сева молча смотрел на меня, и я ощутила, как меня опять охватывает страх. Неожиданно он улыбнулся.
— Но он то, этого не знает, и ты его испугала, поверь мне, — ответил он и, наклонившись, поцеловал меня. — Подожди… А параллельно прописать судьбу ты тоже не можешь теперь?
— Параллельно могу, это как вариант с Велеховым Сергеем. Можно вскользь упомянуть имя того, кто нужен. Но здесь тоже не всё так просто. Я не могу взять любого человека, чтобы прописать судьбу другого человека…
— Ты же говорила, что скажем, если по телевизору покажут репортаж, то любой человек потенциальный носитель чужой судьбы?
— Это ложь, — ещё тише ответила я и отвернулась к окну. — Чтобы писать судьбу двух людей, необходима ментальная связь между ними. Они должны быть близко знакомы не один год.
В комнате повисла гнетущая тишина, и я сжалась от страха. "Сейчас Сева пошлёт меня подальше, сказав, что ему не нужны проблемы. И будет прав. Я сама это наворотила, и теперь сама должна разгребать, а не подвергать опасности жизни дорогих мне людей".
Но вместо слов порицаний в мой адрес он лёг рядом и, прижав меня к себе нежно прошептал:
— Мне плевать, врала ты или нет, и можешь ты что-то написать или нет. Я люблю тебя и это самое важное для меня. Мы справимся с этим, обещаю. За тебя я кого угодно порву собственными зубами.
Услышав эти слова, я почувствовала облегчение, потому что теперь очень боялась потерять его и уже не представляла жизнь без него.
— Я такая дура! — пробормотала я, и из глаз полились слёзы. — Я столько ошибок совершила и вообще раньше не думала о том, что творю. Простиии! — обняв его за шею, я уткнулась в плечо и судорожно втянула воздух.
67 
