Последние отзывы

  47  

Зинка с детства отличалась… как сейчас бы сказали… предприимчивостью! Началось все с раннего взросления и банального воровства. У соседей яблоки в саду с кулак – хочется именно их, они слаще своих, а добыть не проблема, ночью перелезла через ограду и нарвала. Восьмилетняя Вероничка с аппетитом уплетала чужие яблоки прямо в постели – правда, слаще были! А на следующий день под давлением взрослых сдала старшую, оставившую следы на заборе – комья грязи. И страдала потом. Тетка наказала Зинку жестоко, ремнем по спине и по заднице отходила на глазах у Вероники, чтоб и вторая племянница урок извлекла. Безусловно, извлекла! Задница-то чужая, а каждый удар ремня Вероничка чувствовала всей своей тонкой кожицей, словно он рвал и резал ее.

Зинке же хоть бы что! Синяки зажили, побои забылись, потребности росли. Очень хотелось и помаду, и тушь для ресниц, и колготки – мелочовка, но она чего-то стоила. У Веронички волосы с рождения завиты, старшая сестра накручивала на бумажки, внутри которых протянуты веревочки – папильотки назывались, – а мечталось иметь бигуди или абсолютную роскошь – плойку. Мечталось попробовать пиццу в забегаловке у рынка, а не поедать макароны с сахаром или жаренным на подсолнечном масле луком…

Веронику привезли к высотке, велели выходить. Затем провели через пост охраны, краем глаза она заметила вытянутое лицо охранника, который не посмел их остановить. Поднялись в лифте на восьмой этаж, потом шли длинным и пустым коридором, ее ввели в помещение, далее во второе и оставили одну. Перед ней, у стены из стекла от пола до потолка, через которое были видны городские огни в тумане, возвышался стол, по бокам (тоже у стен) стояли диваны, кресла, небольшие столики со стеклянными столешницами. Это явно кабинет, но что ей здесь делать?

И вдруг кресло у стола крутанулось, в нем сидел минотавр Петя, до этого любовавшийся ночным пейзажем города. Спинка кресла высокая, за ней его не было видно, когда он сидел спиной ко входу. Ух, как подал себя! Одет, как бюрократ высшего ранга: пиджак, галстук, рубашка наверняка модерновая, на манжетах запонки с камешками. Ему в самый раз надеть футболку и кеды… Но эффект неожиданности сработал: Вероника вытаращила глаза, да и рот открыла, гадая, какие еще сюрпризы ее ждут.

– Здравствуй, Вероника. Садись.

Не указал, куда сесть, и не удивился ее плачевно-мокрому виду. Ну, раз приглашают… Кстати, ноги не держали. Вероника еле добралась до ближнего дивана, присела с краю, на всякий случай поближе к выходу. Дрожь почему-то в тепле усилилась, хотя должно быть наоборот, и ее ничем не унять, как ни старалась Вероника. Тем временем Петя кому-то сказал без интонационных красок, наверняка не пустому пространству перед собой, куда он смотрел:

– Принеси коньяк, чай и плед…

– У нас нет пледа, – услышала Вероника женский голос.

– Как это нет? Где хочешь, там и ищи, но чтоб был. – Затем он перевел взгляд на Веронику. – Живая?

Слепой, что ли? Но у Вероники голос пропал, вместо ответа она чихнула, что равносильно подтверждению: жива я, жива, не извольте беспокоиться. Платка носового не было под рукой, точнее, он лежал в сумочке, про которую Вероника не вспомнила, хотя держала ее под мышкой. Пришлось утереть нос тыльной стороной ладони. Она подумала, когда он шел к ней, убивать идет, а Петя принес ей белоснежный платок. Но руки у нее… будто глину месила. Ничего, взяла платок, раз ему не жалко, высморкалась.

– Значит, Зина имела в виду сегодняшний случай, когда просила не давать тебя в обиду, – произнес он задумчиво. – Ты понимаешь, о чем я говорю? (Она кивнула, мол, понимаю, на самом деле ни черта не понимала.) Если б я не приставил к тебе охрану, завтра нашли бы твой труп.

Вероника дернулась, нет, даже подпрыгнула, будто ей без предупреждения всадили иглу в тело, услышав страшное и чуждое слово «труп». Трупом может быть кто угодно, только не она. Главное, за что?! Нелепость.

Стройная и чистенькая девушка принесла коньяк, рюмки, конфеты в коробке и кружочки лимона на тарелке. Петя одними глазами указал ей, куда следует поставить – на столик возле непрезентабельной грязно-мокрой гостьи. Она тоже не выразила удивления по поводу вида Вероники, напротив, вежливо улыбнулась, словно здесь обычное явление – принимать граждан с помойки.

Петя лапищей взял стул, поставил его напротив Вероники, налил коньяка полную рюмку, протянул с приказом:

– Пей.

Вежливости Пете хватило лишь на первую встречу, что ж, так и быть, она тоже ему будет тыкать. Крепкие напитки Вероника не пила, но слышала, будто они согревают, поэтому выпила залпом до дна и скривилась, втянув голову в плечи. Гадость жуткая, к тому же обожгла рот, гортань и голодный желудок. Когда открыла глаза, Петя держал тарелку с лимонами и коробку конфет, дескать, закусывай на выбор. Выбор, к сожалению, мизерный, сейчас бы кусок хлеба с маслом и самой паршивой колбасой, от которой даже кошки нос воротят… Вероника взяла конфету.

  47