Последние отзывы

  222  

«Она чертовски красива, как жаль, что она вампир!» – подумал Тальберт, закрывая глаза и прощаясь с жизнью. Полковник знал: вампиры смотрят на людей как на сочный, пропитанный кровью кусок мяса. Его судьба была предрешена, он выжил только затем, чтобы стать лекарством для израненного кровососа, необходимой порцией крови для излечения ран и пополнения потраченных в битве сил.

Каталина ловко запрыгнула на бревна и склонилась над раненым. Кончики женских волос приятно защекотали лицо и обнаженную грудь. Нежные прикосновения и тепло, исходившее от тела вампирши, заставили солдата на миг отвлечься от мыслей о грядущей смерти. Форквут медлила, не впивалась зубами в открытую рану, а осторожно водила кончиками пальцев по ее рваным краям. Тальберт ждал, ждал того мига, когда его тело пронзит новая боль и нехватка живительной влаги отключит сознание.

– Все в порядке, заживает медленно, но так и должно быть. – Форквут ласково провела рукою по мужской щеке и отстранилась.

Тальберт открыл глаза. Девушка лежала рядом, положив голову на бревно и закрыв глаза. Плавные изгибы тела казались в этом ракурсе еще более желанными и привлекательными.

– Чего ты тянешь, пей! – простонал полковник, неимоверным усилием воли изгнав из головы навязчивые похотливые мысли.

Каталина открыла глаза и улыбнулась, кончики пальцев осторожно погладили мужчину по щеке и волосам, а затем застыли на плече.

– Ты храбрый и сильный, – совершенно некстати заявила вампирша, – но очень-очень наивный и глупый. Зачем ты остался с нами?

– Я солдат, я не привык впустую болтать, делай живее свое дело! – Я его уже сделала. – Женская рука вновь пробежала по спутанным волосам. – Я подарила тебе вторую жизнь, подарила вечность…

Слабо бегущие по жилам потоки крови остановились, испуганно замерли и потекли в противоположном направлении, по крайней мере Тальберту так показалось, когда до него дошел страшный смысл нежных слов. Теперь полковнику стало ясно, почему он все еще жил, почему видел во тьме и почему раньше немой мир наполнился звуками. Он превратился в вампира, в мерзкую кровососущую тварь.

Форквут почувствовала неизбежную борьбу старой и новой сути в голове новообращенного и решила немного помочь бывшему человеку. Девушка прижалась к Тальберту всем телом и крепко обняла за плечи. Полковник был слаб и беспомощен, как младенец, он не мог оттолкнуть Каталину, но самое страшное – не хотел. Эмоции, крики отчаяния и вполне резонные обвинения застряли в горле и не могли вырваться наружу. Мужчина млел от близости женщины и слушал.

– Прости меня, другого выхода не было! Вокруг столько негодяев и мерзавцев, я не могла позволить умереть хорошему человеку, – шептала на ухо Каталина и ласково гладила беспомощное, неподвижное тело. – Ты привыкнешь, не так уж это и плохо, быть «сыном ночи», я тебе помогу, я буду рядом… всегда!

– Я слишком стар для сынка, – произнес разомлевший от ласк полковник и погрузился в томную дремоту.

– Не беспокойся, у меня для тебя приготовлена другая роль, – прошептала Форквут и облегченно вздохнула.

У нее наконец-то появился кто-то, кому можно было безгранично доверять.

Мартин потерял сознание. Послушавшись приказания Норика, Мортас вытащил саблю и не спеша направился к тем, кто еще минуту назад были его союзниками. Намерения воина не вызывали сомнений, он переметнулся на сторону врага и теперь атаковал, но как-то лениво и неуверенно.

– Норик, прикажи своим олухам, чтоб не стреляли, еще в меня ненароком попадут!

– Так что, ты тоже, выходит, яда боишься?! – усмехнулся маркиз, облокотившись на перила и хищно улыбаясь в предвкушении предстоящего зрелища.

– Нет, но у меня от него прыщи и зуд по коже! – ответил Мортас и замер в оборонительной стойке.

– Не выходите, пускай он сам зайдет за колонну! – остановила Самбина рвущихся в бой слуг.

Графиня не понимала, что происходит, и действовала интуитивно. Если бы вампиры накинулись на воина, то стали бы отличными мишенями для стрел. Разговор между мужчинами ничего не значил, он мог быть всего лишь хитрой ловушкой, чтобы заставить отряд выйти под обстрел.

– Ну, давай живее, чего возишься?! – кричал с балкона маркиз, призывая юношу к активным действиям.

Мортас тянул время, он не дошел до колонны пару шагов и застыл на месте, жестами подзывая накинуться на него. Только Пархавиэль понял хитрый замысел наемника и решил подыграть. Мортасу зачем-то нужно было открыть двери Храма, те самые большие ворота, ведущие на площадь. Добраться же до заветной цели можно было, только кружа в смертельном танце схватки. Гном поднял над головой секиру и, вырвавшись из-под опеки пытавшейся его удержать Флейты, кинулся на мнимого врага.

  222