Особенно,... 
167 
Языки пламени жадно пожирали остатки высокого здания. На не заляпанном копотью участке стены виднелись фрагменты рисунков. Что-то было в них знакомое, гном мог поклясться, что видел их раньше.
– Миссия Единой Церкви, – прошептала Флейта, прочитавшая мысли гнома. – Похоже, олухи на площади в поджоге гномов винят. Возможно, именно из-за этого погром и начался.
Толпа бушевала. Лишь немногие пытались тушить пожар, а остальные были заняты куда более важным делом: потрясая в воздухе вилами, мотыгами и топорами, распаляли свой воинский дух. В этом трудном деянии им помогали то и дело сменявшиеся ораторы, появляющиеся то в окнах выходивших на площадь домов, то на раскачивающихся фонарных столбах. Гнев пылал, страсти кипели, толпе, доведенной до пика истерии, не хватало лишь лидера, не духовного наставника, вдохновлявшего на ратные подвиги, а обычного военного вожака.
– Не боись, свято место пусто не бывает, – усмехнулась Флейта и крепко сжала правой рукой локоть гнома. – Парх, смотри, вон и вояки пожаловали!
Через бушевавшую толпу к импровизированной трибуне из трех перевернутых телег прокладывала локтями путь маленькая группа мужчин в протертых до дыр кожанках и рваных кольчугах. «Наверняка ополченцы или разбойники», – предположил Пархавиэль, мельком оценив убогость вооружения и пестроту потрепанных одежд. Но как только чужаки среди рабочего люда залезли на трибуну и повернулись лицом, гном сразу изменил свое мнение. Уверенные позы, ястребиные взоры и надменные ухмылки при взгляде на разогретую речами толпу выдавали в неизвестно откуда появившихся людях опытных военных, привыкших командовать и управлять движением больших вооруженных масс. Человеческое зрение не позволяло с такого дальнего расстояния разглядеть лиц, Флейта не могла заметить и половины того, что видели гномы, но согласно кивнула.
За монотонным гудением толпы не было слышно, что говорил коротко стриженный седой человек, главарь шайки зачинщиков, но интуитивно Пархавиэль чувствовал, что головорез не был красноречив. Люди этой породы не утруждают себя многочасовыми упражнениями в риторике, за них обычно говорят поступки и остро отточенные клинки.
Сборище начало медленно расползаться по отрядам, в конце концов сформировалось семь больших групп по двести – триста человек. Во главе каждой встал командир из приближенных главаря. Над площадью пронеслись пронзительные боевые кличи, и семь бурлящих живых потоков растеклись в различных направлениях: пять самых многочисленных отрядов двинулось на юг, где находилось поселение гномов, а два на север. На вмиг опустевшей площади осталось не более пятидесяти человек, которые, чуть не падая от усталости, упорно продолжали бороться с огнем.
– Что-то я в толк не возьму, – пробормотал себе под нос младший Зингершульцо, растирая ладонью широкий лоб, – как-то все странно, не так…
– А чего ты не поймешь, все просто, как свадебный мордобой, – хмыкнула Флейта. – Кто-то миссию специально поджег, кто-то крикунам заплатил да этим, которых ты вначале за ополченцев принял. Одни взывают, другие командуют, толпа крушит, все при деле!
– Шлушай девоньку, внушок, она дело говорит! – назидательно затряс пальцем старик. – Именно так оно и бывает, прошто так даже шаядлые пьяншушки по кабакам не дерутшя!
– Да я не об этом, – отмахнулся гном. – Совсем другое смущает: погром уже давно идет, а эти только толпу собирать начали.
– Вот щудак, – рассмеялся старик. – Это ше тебе не побоише, а погром! Народ ша два шаша притомитыня ушпел, душок боевой пропал: кто одумалшя, кто уштал и домой побрел, а шей-то органишм водярной нагрушки не вынеш. Кто бешпорядки органишует, тот вшегда такой противный момент ушитывает и подмену шагодя готовит, чтоб, шнашитшя, шадуманное до конша довешти.
Доводы старика показались логичными. В конце концов, ни Флейта, ни Пархавиэль не горели желанием полезть в бойню. Это была не их война, тем более что Пархавиэль не испытывал к местным гномам теплых чувств.
Осторожно выбравшись из укрытия, путники продолжили путь, Мисл не обманул, северную часть квартала он знал намного лучше, поэтому хоть и шли по чудовищно грязным закоулкам, зато без приключений. Правда, пару раз все же приходилось останавливаться и поспешно прятаться, когда внезапно поблизости раздавались воинственные кличи и топот бегущих ног. Люди рыскали по округе мелкими группами, по двадцать – тридцать человек, выискивая притаившихся по подвалам и чердакам гномов. Среди разбросанного по мостовой мусора все чаще и чаще встречались растерзанные трупы.
167 
