91 
– Сядь, девонька, и не глупи! – приказал Карст, преградив путь к выходу. – Не стоит лезть без причины туда, куда лезть не положено. Наша община – часть Клана, но мы в Полесье, а Самбина и ее прихвостни в Геркании, чуешь разницу?! Вас почему-то никогда не интересовали проблемы вампиров с окраин. Все, что Клану было нужно от нас, – это взносы, огромные деньги, регулярно поступающие в казну Лорда. Мы не знаем, на что тратит Самбина эти баснословные суммы, но по крайней мере не на нас…
– Да как ты смеешь?! Это же крамола, бунт! – выкрикнула блондинка, но Карст лишь по-отечески похлопал ее по плечу и резким толчком попросил вернуться в кресло.
– Никакой крамолы тут нет. Нас не интересует, куда идут наши деньги, а Клан не должно волновать, как мы их зарабатываем. Я знаю, что ты легко можешь получить полномочия на проверку, поэтому и снизошел до объяснений прописных истин, а не выставил тебя за дверь, как нашкодившего котенка!
Карст сделал паузу, ожидая услышать слова оппонента, но ответной реплики не последовало. Белинда поджала побелевшие губы, напрягла мышцы и учащенно задышала.
– Мы регулярно переводим деньги на ваши счета, но должны позаботиться и о себе. Мы подчиняемся приказам Лорда. Что вам еще нужно?! Глупо требовать, чтобы я отвлек своих людей от важных дел и отправил их на охоту за придурковатым морроном.
«А вот о придурковатости мы с тобой отдельно поговорим!» – подумал Дарк, которого немного задели насмешливые, уничижительные слова в его адрес.
– Людей, ты сказал «людей»? – презрительно поморщилась Белинда.
– Да, людей! – кивнул Карст. – В полесском языке слово «человек» имеет много значений, в том числе и «раб», «слуга». Сказав «люди», я подразумевал слуг и не более! У нас в стране вообще привыкли смотреть на вещи широко, идти на компромисс и не употреблять устаревших понятий.
– Я уже поняла, – язвительно заметила Белинда.
– Понять происходящее мало; чтобы выжить, нужно уметь вставать на нужную сторону или хотя бы придерживаться молчаливого нейтралитета. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я?
Карст остановился перед креслом Белинды и ожидал ответа. Отсиживавшийся в углу третий участник беседы тоже подошел к девушке. Это был почти двухметровый верзила, веснушчатый, бородатый и с копной рыжих, непослушных волос.
– Я буду молчать… и о нашем разговоре, и о «холодильнике», но мы с Мирандой не можем вернуться без беглеца!
– Успокойся, сыщем, поймаем, – рассмеялся рыжеволосый и легонько погладил девушку по соблазнительно видневшийся сквозь прорезь юбки коленке, – но только, милая, от тебя еще кой-чего потребуется!
– Чего вы хотите?! – испуганно прошептала девушка, подумав, что у рыжеволосого неожиданно взыграло мужское начало.
– Не пугай гостью, Финолий! Она тебя не так поняла, – рассмеялся Карст и обратился к вампирше: – Нам нужна информация… так сказать, гарантия того, что ты не забудешь о нашей договоренности, как только пересечешь полесскую границу. Мы не злодеи и не враги тебе, просто хотим уберечь от глупых, опрометчивых поступков…
– Что вы хотите знать? – прошептала девушка, в которой чувствовался страх и не осталось ни капли от прежнего лоска и начальственно-снисходительных манер.
«Девчонка только поняла, куда ее занесло и как она влипла. Похоже, Карст и этот рыжий крутят свою игру. Плевать им на Самбину, клан и всю остальную вампирскую кодлу!» – пришел к заключению моррон, разрываемый на части сомнениями: вмешаться или дослушать увлекательную беседу до конца? В принципе размолвка между союзниками никак не меняла расклада карт: и эмиссары Лорда, и главарь полесских кровососов оставались для него по-прежнему врагами.
– Зачем этот чудак нужен Самбине живым?
В комнате воцарилось молчание. Белинда не знала, как правдоподобно соврать, и поэтому, после бесплодных раздумий, решилась открыть правду.
– Лорд сомневается в виновности Аламеза. Она с ним давно знакома и не видит причин…
– Что еще?! – перебил Карст.
– Ситуация в Старгороде была непонятна… Графиня почувствовала, что что-то не так… Ваш отчет, он слеплен на скорую руку, в нем много нестыковок и откровенных глупостей. Он основывается на свидетельстве не вампира, а «прислужника» Клана, смертного, какого-то никчемного банкира…
Договорить Белинда не успела. Сообщив местным кровососам о подозрениях графини, она выложила из рукава последний козырь и подписала себе смертный приговор. Пальцы Карста вцепились девушке в горло, а рыжеволосый подручный сорвал со стены топор и косым ударом с разворота вогнал его глубоко в грудь жертвы.
91 
