Последние отзывы

  29  

Запомнив совет Куликовского ничему не удивляться, Степа выполнял его неукоснительно, но только внешне. Внутренне он был поражен услышанным бессовестным враньем, не верил ни одному слову. Однако мысленно просчитывал все ходы. Недвусмысленное предупреждение начальника «заводи дело хоть на мэра» разбудило хорошее тщеславие. А почему, собственно, и не упечь глубокоуважаемого вора на нары? Губернатор терпеть не может Сабельникова, следовательно, премией наградит, газеты распишут о его подвиге, впереди слава, почет и звездочки на погонах.

Соблазнившись перспективами, Степа перестал смотреть на семерку собравшихся как на помешанных. Он попросил пересказать события ночи по порядку, вдумчиво выслушал, не перебивая. Но говорили они с неохотой. Ежов вообще повернулся спиной и бросал через плечо отдельные фразы с презрительной интонацией. Пожалуй, лишь газетчик Медведкин да все еще перепуганный Хрусталев охотно делились впечатлениями о покойном Рощине. Когда факты были заново изложены до момента появления Рощина в часовне, Степа спросил:

– Можно мне забрать фотографию? – Банкиру фото жгло карман, и он с удовольствием отдал снимок Степану. – Еще меня интересует, почему Рощин или его призрак в качестве жертв избрал именно вас? – Пауза, наполненная глубокомысленным молчанием. – Угу, я понял так, что вы не можете это объяснить, да? – Некоторые кивнули. – Ладно. Я слышал от кого-то из вас мнение, будто Рощин не кто иной, как его двойник...

– Ну я так думал. – Ежов не удосужился повернуться анфас. – Только теперь мое мнение изменилось. Мы хотели схватить Рощина, он стоял в часовне, но потом исчез.

– Как же это? – недоумевал Степа.

– А вот так, – буркнул Ежов. – Мы ворвались в часовню, а его там не было. Так может сделать только призрак – исчезнуть, пройдя сквозь стены.

– Не смею вас задерживать, поскольку у всех скоро начнется рабочий день, – сказал Степа, посмотрев на часы. – Но у меня есть просьба. Не мог бы кто-нибудь из вас показать мне часовню и рассказать на месте, как все происходило?

– Наверное, я вам помогу, – устало поднял руку Бражник.

– Буду вам чрезвычайно благодарен, – улыбнулся Степа. – Да, запишите мой номер мобильного телефона...

Хрусталев, Бражник и Медведкин записали, остальные не соизволили. Степа вышел на улицу, где его ждал личный автомобиль Куликовского с водителем. Тот встретил Заречного с искренней радостью:

– Степа, меня к тебе назначил Кулик. Сказал – возить днем и ночью.

– Ништяк! – восторженно присвистнул Степа и обратился к Бражнику: – Прошу вас в салон, гражданин. Вези нас, Толян, на старое кладбище, да с ветерком.

Дорогой Заречный подремал. Жаль, коротка она была. Выйдя из машины, сладко потянулся и зевнул. Денек обещал быть жарким, уже сейчас солнце палило. Кинув Бражнику: «Пошли», Степа поспешил бодрой походкой по аллее, напомнившей Геннадию Павловичу ужасные перипетии ночи. А для Степы это было просто кладбище, где произошло нечто диковинное.

Перед часовней и могилами, утопающими в высокой и сочной траве, Заречный огляделся:

– Ну дает нынешний май, заросли как в джунглях. Где вы находились?

– Вот тут, – отступил Бражник на место ночного пребывания.

– Там и стойте. – Степа подошел к входу в часовню, внимательно рассматривая стены. – О, а это что?

Выщербины. Заречный взгромоздился на высокое каменное надгробие, расположенное близко у стены часовни, присмотрелся. Свежие следы от пуль. Настолько свежие, что без эксперта можно определить, когда стреляли и сколько. Степа оглянулся, с укором посмотрев на Бражника. Тот стал топтаться на месте, изучая землю под ногами, а опер вслух принялся считать метины от пуль:

– Раз... два... пять... восемь... одиннадцать... А не скажете ли, гражданин Бражник, что это за выщербины? Одиннадцать... двенадцать...

– Это? Не знаю, – соврал тот.

– ...Четырнадцать... – продолжал считать опер и прокомментировал: – Мощно атаковали, залпом, мощно. Пятнадцать... семнадцать! Значит, не знаете. Хорошо. – Степа вернулся к Бражнику, оглядел землю, ногой отодвигая траву, а где надо присев и разгребая ее руками. – Ага, вот и гильзы. Раз, два, три... в траве затерялись... шесть, семь... Ну хватит. – И поднялся.

Он стал напротив сжавшегося Бражника. Слегка подбрасывая на ладони гильзы и едва сдерживаясь, чтобы не наорать на члена обреченной семерки, процедил:

– Вы меня за идиота держите? Что здесь было ночью? Говорите, не то я вас арестую и заведу сразу два дела: за укрывательство преступления и за использование оружия. Что выбираем?

  29