77 
– Почему вам доверился Егор? – хватило у нее ума спросить.
– Так больше некому было. Я порядочный человек.
– Да? – И Света посмотрела на него, словно желала удостовериться в его порядочности. Странно, она поверила ему. – Как его убили?
– Удавили. Следующей ночью удавили. Я сам видел.
– Вы?! Видели и не позвали на помощь?
– Эх, пацанка... Дурная ты совсем. Прикинь: раз подсадили двух кобелей убрать пацана, значится, у кого-то связи есть надежные или бабки оху... большие. А меня им завалить – как маму родную поцеловать. Я ж тожеть жить хочу, вот и лежал... молча. Жалко пацана, но быстро поработали. Жгут из майки сварганили, петлю набросили, один привязал к нарам, второй повис на...
– Хватит! – Света сглотнула слюну. – Почему вы раньше не рассказали?
– Иди ты! Я ж к тебе подкатывался! – От негодования бомж вскипел. – Знаки подавал, намеки делал. А ты! В ментовку побежала, намеков не понимала. Разве ж к тебе подойти простому человеку?
– Простите, я не знала. Где записка?
– Где бабки?
– Я принесу. Почему вы мне не верите? Пожалуйста, отдайте.
Бомж высморкался, зажимая каждую ноздрю большим пальцем, отхаркался, потом достал из кармана грязный и мятый платок, утерся. После столь длинного ритуала очищения сказал:
– Надоела ты мне. Залог давай. А то знаю я вас, сам интеллигентом был. Давно. Оно так надежней, за колечком ты притопаешь.
Света сняла кольцо, отдала ему, он завернул его в платок и сунул во внутренний карман пальто, затем достал свернутый клочок, протянул:
– Меня, между прочим, Жорой зовут. Ну я пошел.
– Угу, – машинально отозвалась Света, осторожно разворачивая дряхлый лист, превратившийся в тряпицу.
– Завтра встретимся здесь, – прохрипел Жора. – В это же время. Эй, слышь?
– Здесь и в это же время. До завтра, дядя Жора, – не отрываясь от письма, сказала Света.
Он еще потоптался на месте, утер нос тыльной стороной ладони и зашагал к переходу. Света быстро прочла обрывки фраз.
«Светка! Я не убивал твоего отца, ты должна мне вер...
...тели убить меня. Не получилось. Но я понял, они все равно это сде...
...деюсь, что письмо попадет к тебе, отблагодари Жору, он не зна...
...влез. Выхода у меня нет, я должен сообщить тебе имя убийцы, ведь...
...идел, поэтому рискую и жизнью Жоры. Только не вини себя, так у...
...чилось. Не скрою, я хочу жить, стараюсь не думать об этом. Толь...
...шло быстрей. Маму жаль. Светка, я тебя люблю, поэ...
...правильным. Я видел его. Тогда я вернулся и пробирался как ра...
...стены. Окна были открыты, я и решил влезть в ресторан через...
...просишь, зачем? Да все за тем же, я не мог поверить в бред, ко...
...лышал от твоего отца. Глупо, конечно, но хотел его и теб...
...цепился руками за подоконник и подтянулся. В этот момент раз...»
Все. Далее следовали одни крючки нижней фразы. Света оглядела землю, может быть, остальная часть упала. Но клочков не валялось под ногами. Света подскочила со скамьи:
– Дядя Жора! Постойте! Подождите! Дядя Жора!
Бомж успел перейти на другую сторону и не услышал. Она побежала за ним, а поток машин не давал перейти дорогу. Света нетерпеливо глядела на светофор, поднималась на цыпочки, отыскивая бомжа, который удалялся все дальше и дальше.
– Он должен знать, что Егор написал, – шептала Света. – Ну, давай, загорайся! Только бы не ушел далеко...
Этот же вечер и у Петра Ильича стал решающим.
– Кира, давай расстанемся по-хорошему. Это не жизнь, нам не вернуть прежних отношений. Будем благоразумны, Кира.
Он старался смягчить удар, однако это еще никому в мире не удавалось. Когда бросают, то неважно, подготовлен человек или нет, удар не перестает быть неожиданным, а обида меньше. Кира Викторовна слушала мужа отрешенно, сидя прямо, опустив глаза вниз. Выдавали напряжение только переплетенные пальцы рук, сжатые до белизны.
– Ты сильная женщина... – Кажется, он успокаивал сам себя. – Кира, мы стали чужими.
– Хочешь уйти сегодня?
– Да. – От неловкости он прошелся по комнате, но лучше рубить узел до конца. – Таню завтра кладут в больницу, я должен сегодня дать ей понять, что она не одна. Прости меня и не держи зла.
– Уходи, – сказала жена и не узнала своего голоса.
Видимо, собрал он вещи заранее, потому что, поднявшись в кабинет, тотчас спустился с двумя чемоданами. У выхода задержался, бросив: «Прощай, Кира», – и ушел. Она не разразилась слезами бессилия, нет, а отыскала в кладовой топор, поднялась в кабинет мужа и без истерики, спокойно, основательно крушила все подряд: мебель, коллекцию часов, аквариумы. Иногда поддерживала себя словами:
77 
