Особенно,... 
129 
– Она жива? – встала Лия. – Я поеду к ней.
– Если хотите, мы вас отвезем, – сказал Артем. – Но сейчас это лишнее, она в коме. Я оставлю телефон, звоните, если придет в себя, тогда и съездите.
– А что со мной решили, Артем? – задал вполне законный вопрос Каракуль, ведь еще ни разу тот не дал твердых гарантий, что Захар минует суда.
– Потом, – встал Артем с кресла. – Мы ночь не спали, потом поговорим.
Лия вызвалась проводить гостей, у ворот прямо спросила Артема:
– Почему вы честно не ответили, что будет с Захаром?
– Понимаете, Лия, – замялся тот, – я пока не придумал, как обойти, мягко говоря, его нарушения. Из милиции сбежал, разоружил милиционеров, пользовался оружием, в результате чего погибли люди...
– И это вы говорите мне? – задохнулась Лия, покрывшись красными пятнами. – Он нарушитель?! Значит, Захар должен был терпеть, когда его избивали у вас в милиции, да? Должен был спокойно смотреть, как нас убивали на заводе Булькатого? Должен был отдать моего Антошку Хачику? Я вас не понимаю!
– Не кипятитесь, Лия, – сказал Артем. – Я-то знаю, что у него не было другого выхода. Но надо еще убедить остальных. Вы не волнуйтесь, наймем адвокатов...
– К черту вас и ваших адвокатов! – разгневалась Лия. – Если б не Захар, вы ничего не сделали б, а до сих пор толкли бы воду в ступе. Вы-то где были, когда нас едва не растерзали? В кабинете брюки протирали? Почему вы допустили, что Васьки, Жеки и прочие гуляют на свободе? Почему вы их плохо охраняли и позволили бежать? Почему Хачики и Шкалики всем заправляют? Почему вы поставили нас в такие условия, когда мы вынуждены сами защищаться? А вас и близко не было! Теперь нас еще и судить должны? Так вот запомните, если вы попробуете арестовать Захара, я возьму в руки пулемет, которым он так и не воспользовался, и буду защищать его, как он защищал меня и сына. К счастью, я теперь многому научилась. У Захара.
Лия развернулась и ушла в дом, а четверо мужчин стояли как оплеванные.
– Чего она взбеленилась? – пожал плечами Артем. – Никто не собирается арестовывать ее Каракуля. Вы-то хоть понимаете, что предстоит дать объяснение трупам, которые висят на нем? Трупы-то есть! Один джип тянет на умышленное убийство...
– Батенька, ты малость перегнул палку, – осуждающе, но иронично сказал Руслан.
– В чем?! – завелся Артем, и таким его видели впервые: непримиримым, упрямым. – Ты что несешь? Странно даже! Каракуль убил нескольких человек, пользовался боевым оружием. Это же не война. И с этим должен разбираться суд. Нельзя эти факты скрывать, люди должны помнить, что можно, а что под запретом. Так каждый пожелает на свое усмотрение стрелять по малейшему поводу. Мы выступим свидетелями в его пользу, я уверен, что его оправдают, но суд...
– Это ты странный, – перебил совершенно спокойно Руслан. – Как интересно получается: ты воспользовался Каракулем, добывая бумаги, а теперь, когда он стал ненужным, хочешь посадить его на скамью подсудимых? Непорядочно это.
– Я хочу, чтоб все было по закону, – отрезал Артем.
– Ага, скажи еще, что он обязательно восторжествует, – хихикнул Сашко.
– Не, братва, я вас не пойму, – развеселился и Сева. – То вы этого Каракуля укатать в асфальт хотите, то дружно водку с ним пьете и на войну идете. Я так не могу, мне нужна стабильность. Только привыкну, что Каракуль вражина, сразу приходится менять ориентир на противоположный. Слушай, Артем, а не в Лии ли причина твоего настроя против Каракуля? Когда ты смотришь на нее, у тебя глаз мутнеет, я заметил.
– Что ты несешь?! – возмутился Артем. – Бред!
– Нет, правда, из-за баб столько войн было – жуть! Только она за своего Каракуля раздерет тебя, как пантера...
И Сева продолжал бы дальше издеваться, но его перебил Руслан:
– По закону? Я не ослышался? А звучит красиво, прям как надписи на манускрипте – непонятно и загадочно. Давай, действуй по закону. Я хоть посмотрю, что это такое. Тогда и меня надо по закону привлечь к ответу, я же укрывал Каракуля у себя в доме. И Лию, она покрывала опасного преступника Жеку Бабича. И Сашко...
– А меня за что? – вытаращил тот глаза.
– Была бы шея, петлю накинем, – нашелся Руслан. – Так вот, гражданин следователь, довожу до твоего сведения, что я внедрил Сашко из меркантильных соображений. Я не собирался опираться на закон, вести честную и опасную борьбу с местными бандитами. Я готовил каждому в отдельности одно блюдо: их собственные кишки. Честно, я хотел нашим паханам вспороть брюхо потихоньку, чтоб никто не знал. Вот этими ручками. Приобретя горький опыт, зная, как они выкручиваются, я решил самостоятельно расправиться с ними без всякого закона. И хрен бы ты меня вычислил. Считай мой план местью за моего парня, мне плевать. Ты так здорово рассказывал на кладбище о мамочке-врачихе, о ментах-сволочах, о твоем благородном позыве служить на благо родного отечества... – последние слова прозвучали язвительно.
129 
