134 
Совсем как когда-то, она провела рукой по его волосам и проговорила:
— Я тоже тебя люблю.
Секунду он смотрел на нее, боясь поверить, что правильно расслышал. Потом его лицо стало расплываться в счастливой улыбке. Антуан облегченно выдохнул, будто задерживал дыханье, обнял Менестрес и осыпал ее лицо поцелуями, от чего она весело рассмеялась.
Так начался новый этап в жизни их обоих. Они чувствовали себя невероятно счастливыми. В обществе Антуана Менестрес могла забыть о том, кто она есть, забыть, что их разделяют века, тысячелетия. Она даже позволяла ему опекать себя, словно была обычной беспомощной женщиной, которой по законам этого века полагалось падать в обморок от любой чепухи и ждать своего рыцаря. На самом деле она была воином в не меньшей степени, чем он. Родилась она задолго до эпохи рыцарства, когда среди доблестных воинов были и мужчины, и женщины.
Антуан вошел не только в ее сердце, но и в ее дом, он даже стал частенько там оставаться на день. И Танис, и Димьен относились к нему очень доброжелательно. Что же касается последнего, то не прошло и месяца, как они стали чуть ли не друзьями, забыв все прошлое непонимание. Антуан прекрасно осознавал, что ему есть чему поучиться у старого друга ее возлюбленной. Прожить такую уйму лет и не сломаться — это нужен настоящий талант.
И все же он время от времени ловил на себе подозрительный взгляд Димьена. Не понимая, в чем причина, Антуан однажды не выдержал и спросил:
— Почему ты смотришь на меня так, будто я сделал что-то непростительное?
— Извини, — взгляд Димьена тотчас стал обычным, то есть абсолютно непроницаемым и ничего не выражающим. — Профессиональная привычка.
— В тебе чувствуется воин, — с уважением произнес Антуан.
— Я когда-то и был им, — усмехнулся он. — Римским солдатом.
Римский солдат. А ведь Римская Империя распалась чертову уйму лет назад! Видно, все это слишком явно отразилось на его лице, так как Димьен, подмигнув, спросил:
— Что, не вериться?
— Честно говоря, с трудом. Но я думал, что римляне всегда коротко стригли волосы.
— Ну, бывали и исключения, — было видно, что Антуан далеко не первый, кто задает ему подобный вопрос.
— Понятно.
— Ладно. Я уже слышу шаги твой возлюбленной. Не буду вам мешать, — с улыбкой сказал Димьен, и добавил, — Но если что с ней произойдет — голову оторву.
Голос его был шутливым, но Антуан знал, что он говорит серьезно. Димьен был телохранителем в полном смысле этого слова, даже больше.
Но вот появилась Менестрес, и для Антуана комната будто озарилась ласковым солнцем, заставляя забыть обо всем, кроме нее.
Они сидели на диване. Вернее Менестрес сидела, а Антуан полулежал, свесив ноги с подлокотника. Голова же его покоилась на ее коленях, и она перебирала пальцами его волосы. Царила полная идиллия.
Вдруг Антуан спросил:
— Скажи, а где ты родилась? Обо мне ты уже все знаешь, а я о тебе — почти ничего.
— Ну, это долгая история, — уклончиво ответила Менестрес.
— Я готов слушать тебя целую вечность!
— Ну хорошо. Я родилась во дворце, посреди древнего города, который стоял в долине, окруженной горами. К сожалению, ни города, ни моего дворца уже нет и в помине.
— Прости...
— Ничего. Я уже давно перестала переживать по этому поводу. Я с теплотой вспоминаю свое детство, когда меня окружали любящие родители.
Она говорила мечтательно, но ее глаза стали печальными. В них замерцало что-то подозрительно похожее на слезы. И это не утаилось от Антуана. Он взял ее руки в свои и сказал:
— Я вижу, наш разговор тебя огорчил. Давай поговорим о чем-нибудь другом.
— Нет, все хорошо, — Менестрес улыбнулась, но до глаз дошла лишь слабая тень этой улыбки. У нее тоже были плохие воспоминания. Худшим из них была смерть ее родителей. Их убили на ее глазах, когда ей едва минуло восемнадцать. Потом Менестрес жестоко отомстила, но это не уменьшило ее боль, отголоски которой тревожили ее душу и по сей день.
Возможно, поэтому она и не решилась рассказать сейчас об этом своему возлюбленному. Из ныне живущих только Димьен знал об этой истории, да еще двое ее птенцов — близнецы Селена и Милена. А Антуан... она расскажет ему... но как-нибудь потом.
— Эй, что с тобой? — Антуан нежно провел рукой по ее щеке. — Ты будто где-то не здесь.
— Прости, я просто задумалась, — ответила Менестрес, поцелуем отметая все его остальные вопросы.
134 
