61 
«Участь ушедших на запад была тяжела. Долгие годы нашим предкам пришлось идти по горам, карабкаться по отвесным кручам хребтов, пережидать непогоду в пещерах и терять близких, не вынесших голода или почивших на дне глубоких ущелий. Из семи караванов до полесских лесов добрались только три, и то потеряв больше половины собратьев.
Однако страдания древних не оказались напрасными, их самоотречение и жертвы были вознаграждены. Род шаконьесов выжил; дикие, кишащие живностью леса стали не только надежным укрытием от глаз людских, но и благодатной колыбелью новой цивилизации. Именно там, в глуши лесных чащоб, и возникли первые племена, стали развиваться ремесла и государственность. Ровно через сто лет после бегства из шермдарнских степей был основан Великий Лесной Город Шаврон, ставший не только надежной крепостью в бесчисленных войнах с лесными дикарями, но и колыбелью шаконьесской культуры. Однако этого было мало, предки прекрасно понимали, что рано или поздно люди из «большого мира» найдут их и в дремучих лесах. Скрыться от врагов навсегда было невозможно, но почему бы не стать незаметными, живя среди них? Окрыленные этой идеей, шаконьесы вновь разделились на мелкие племена. На третьем Сборе Великих Вождей…»
Что же именно было придумано на Сборе Великих Вождей, Диане так и не удалось узнать. Дверь складского помещения тихо скрипнула, и в тускло освещенном единственной лампочкой проходе появились две крадущиеся на цыпочках тени. Дарк с Мартином решили покинуть общество отдыхавших вампиров и тайно уединиться в грязной подсобке, в которой раньше... Неизвестно, что там находилось раньше, но вонь до сих пор стояла ужасная.
Рука Дианы инстинктивно потянулась к «миссионеру», но тут же вернулась на замусоленную страницу, когда бдительная хозяйка окончательно убедилась, что по убежищу шастают свои. Старые друзья давно не виделись, им нужно было многое обсудить, в том числе и то, что не должно было дойти до чутких ушей новых союзников, пока еще не заслуживших доверия.
«Похоже, разговорчик предстоит не из легких...» – предположила Гроттке и не ошиблась. Вскоре из-за двери зловонного помещения послышались крики и раздраженные голоса. Впрочем, морроны не потеряли контроль над своими эмоциями, ругались громко, не стесняясь в нелестных сравнениях и сочных эпитетах, но, когда дело доходило до конкретики, их голоса сразу стихали. Конспираторы, не сговариваясь, переходили на вкрадчивый шепот. Отчаявшись расслышать, о чем шла речь, Диана вернулась к своему неблагодарному занятию. Читать, когда уже слипаются глаза, не самая удачная затея.
«...На третьем Сборе Великих Вождей было решено вновь отправиться в долгое скитание. Наша нация разделилась и, со слезами покинув любимый город, отправилась в путь. Около пятидесяти семей подали пример небывалого самопожертвования и остались охранять покинутый Шаврон от диких животных и набегов лесных племен, полностью вымерших в наши дни. Их потомки – небезызвестные «вороны», чистый генофонд шаконьесского рода, сохранившийся в первоначальном виде…»
«Видела я ваш генофонд, образчик дикой красоты... Таких уродов еще поискать нужно!» – Диана вспомнила о сражении в полесском подземелье. Страху потомки орков нагнали много, да и повозиться с ними пришлось немало.
Девушка еще раз прислушалась к голосам, доносившимся из подсобки. Похоже, ее старшие товарищи были далеки от желанного компромисса. Дарк после длинной нецензурной тирады назвал Гентара безбородым козлом с замашками некрофила, а тот, в свою очередь, неделикатно прошелся по личной жизни Аламеза, окрестив легендарного моррона типичным представителем тупоголового мужланства, думающего лишь о Том и лишь Тем Самым Местом. Одним словом, скандал в благородном семействе продолжался и был далек от приемлемого для обеих сторон завершения. Диана нервно покручивала в руке «миссионер», размышляя, не ворваться ли ей в пропахшую нечистотами подсобку и не утихомирить ли разошедшихся бузотеров двумя точными ударами по темечку. В конце концов врожденная женская скромность победила агрессивное начало. Гроттке отложила оружие и продолжила прерванное чтение.
«...Тернистый путь на запад продолжился. Прекрасный Шаврон был всего лишь недолгой остановкой на тяжкой стезе. Расчищая путь сквозь непроходимые чащи и осушая вековые болота, шаконьесские племена продвигались вперед. С каждым годом сопротивление «разношерстного» лесного сброда становилось все сильнее и сильнее. Через пять лет после прощания с Шавроном скитальцам пришлось остановиться и основать несколько укрепленных фортов. Это была последняя передышка на пути к неизбежному, до восточных поселений древних полесян, называемых в ту пору «вольногородцами» или «медведями», оставались считаные версты непроходимых буреломов...»
61 
