Особенно,... 
125 
В лицо бил дикий ветер, пахло грозой и горелым металлом, но главное — отовсюду долетал приглушенный расстоянием вопль тысяч глоток.
Сейчас магический откат колотил по всем ковенам, кроме его собственного.
По закону единства противоположностей, почти неразрушимую снаружи «Стену Блеска», было легко развалить изнутри — при условии, что выдернет скрепы из сложнейшей магической конструкции кто-то из тех, кто создаст ее.
Об этом знали, но доселе подобного не было никогда — ни в древние времена, ни в тех редких случаях, когда позже применяли это великое заклятье.
Маги не были святыми, и среди них встречались изменники родному ковену.
Но чтобы сотни магов одновременно ударили в спину соратникам?!
Мощь разорванных заклятий и построений, все хитро закрученные цепи силы обрушились на всех, кто удерживал Стену и просто творил чары. На всех, кроме тех, кто разрушил ее, ибо их защитили несложные чары — поставить которые, правда, можно было лишь до…
Затем на катающихся от боли и раздираемых на части мощнейшим откатом магов и адептов обрушился стальной ураган.
Пушки, реактивные снаряды, мины…
Его союзники на той стороне всё поняли правильно, и это не могло лишний раз не порадовать Эйгахала. Те оказались вполне предсказуемы, несмотря на всю свою чуждость. А значит и в дальнейшем серьезных проблем возникнуть не должно.
Танки и самоходки работали почти прямой наводкой, и Аэтт со товарищи пережили несколько неприятных минут, пока младшие маги удерживали лиловую сигнальную завесу.
Потом огонь затих.
— Саруг, — бросил кормчий Холми начальнику воинов, — пусть твои бойцы пройдутся вон там, и приберутся…
Он переглянулся с Егиром Дзе. Тот коротко кивнул — всё, мол, спокойно.
Да, что бы не думали его подопечные о приказе и поведении повелителя ковена, никто из холмийцев не решился пойти против. Да — ковены нередко вцеплялись друг в друга. Но вот измены в их рядах не водилось.
Поэтому сейчас его отряды в тылу безжалостно вылавливают и при малейшем сопротивлении убивают бегущих с позиций уцелевших магов. Дурак Айят ведь не возражал, когда он выговорил себе командование резервным крылом…
«В конце концов, Конгрегация и была надобна для того, чтобы ковены не перегрызлись окончательно. Теперь ковенов нет, кроме Холми и Грайни, стало быть, и грызться некому… Получается, в ней больше нет нужды…»
Мысленно произнеся эту философскую эпитафию ликвидированной им стране, Эйгахал перешел к более насущным вопросам.
Во-первых, следовало немедленно послать кого-нибудь к пришельцам и договориться о дружбе и нейтралитете. Это для начала. Во-вторых, нужно хорошенько подумать, как малой кровью, а желательно вообще без крови, подмять под себя владения бывших ковенов.
Между тем двое младших боевых жрецов приволокли и швырнули к ногам Аэтта какую-то обожженную, черную фигуру в лохмотьях.
Стоявшие подле предводителя не сдержали довольных усмешек — перед ними был никто иной, как второй глава Хранителей, маг огненной стихии двенадцатой степени, Увай Айят.
Лишь одно слово сорвалось с его обугленных губ.
— Почему?
Ни один мускул не дрогнул на бледном лике кормчего Холми.
— Ну, для начала, чтобы между Океаном и Харутскими горами остался только один хозяин. Теперь больше не будет ни этих напыщенных дураков Оранжевых, ни Синих, ни Двух Сердец, ни вас, Хранителей, с вашим, — он осклабился, — идиотским равновесием… Будет лишь один полновластный владыка магии, один хозяин Мест Силы и источников, только один собиратель детей, обладающих Даром. Мой ковен. Один — единый и безраздельный…
— Один единый и безраздельный раб, лижущий сапоги проклятых пришельцев! — хрипло выкрикнул Верховный Стратег и забился в жутком кашле, так что кровавые ошметки плоти полетели из почерневшего рта.
— Ну да, ты ведь уверен, что сандалии обожаемого вами властителя Эуденноскариада куда вкуснее и чище, — с отстраненным высокомерием произнес повелитель Холми. — Впрочем, я бы мог тебе многое рассказать о своих планах, и ты, пожалуй, удивился бы, а может, как знать, и изменил свое мнение… Но зачем? Червю никогда не понять дракона…
Он почти незаметно кивнул, и в руках боевого жреца (вернее, жрицы: из-под глухого шлема выбилась явно девичья прядь) блеснула сталь.
Тихий хрип — и жизнь последнего мольфара ковена Хранителей Равновесия оборвалась.
125 
