Особенно,... 
110 
Разведчик потрясенно посмотрел на Найярони.
Глаза того были устремлены вовсе не на удивительное сооружение. Взор его был прикован к притулившимся у фундамента пирамиды нескольким бревенчатым домикам. Даже отсюда было видно, что люди давно уже покинули их.
Окаменевшее лицо проводника было исполнено старой, но почти непереносимой боли, на ресницах дрожали слезы. Старик медленно повернулся к спутнику. Указав на поваленное дерево, он тихо произнес:
— Садись, сейчас ты все узнаешь. Итак, слушай меня…
Когда-то, очень давно, множество тысячелетий назад, там, где сейчас лед, вечный снег и замерзшее море, была огромная цветущая земля. Землю эту населял многочисленный народ… Как называлась эта страна и как называли себя на ней люди, я не открою тебе, да это и не имеет уже значения.
Алексей с удивлением вслушивался в правильную речь. Куда подевалось балаганное простонародное наречие, которым щеголял Найярони в своих прибаутках и сказках? Словно и не было того балагура-шуткаря.
— Я не знаю, сколько именно лет насчитывала их история. Но, как говорят легенды, то был самый древний на Аргуэрлайле народ. Они были великие колдуны, да-да, поверь… это было именно так… Нынешним знать бы хоть треть от того, что ведали они…
С помощью колдовства этот народ достиг огромного могущества. Они распространили свою власть на многие земли и племена, всюду, где это было им необходимо, и не всегда власть эта была справедлива к покоренным.
Мощью своего разума они могли проникать в прошедшее, видя корни происходящих событий, и в будущее, заранее зная, чем грозит то или иное, и не допуская ошибок. Им, в конце концов, стали доступны даже другие миры — такие, как тот, откуда пришел ты, и не только такие. Самые просветленные из них даже говорили с богами, и говорили… почти как равный с равным.
— Да… — как бы в раздумье произнес старик. — Умея предвидеть будущее, об уготованной им гибели они не узнали.
Что-то похожее на сарказм неожиданно прорезалось в его голосе.
— Почему так случилось, осталось неизвестным. Может быть…
Найярони запнулся и несколько секунд сидел, нахмурившись, словно едва не проговорился о чем-то запретном.
— Впрочем, это тоже неважно. А потом наступили мрак и холод…
— В катастрофе погибли не все, далеко не все, — продолжил старик, переведя дыхание. — Но кто может сказать, что участь выживших была лучше, чем тех, кто принял быструю смерть?
Окруженные со всех сторон замерзающим морем, на осколках своей родной земли — островах и островках, на погружающемся в холод материке, они все были обречены на страдания и мучительный конец.
Умирали во множестве — от холода и голода, от распространившихся старых и неизвестных раньше болезней. Тысячи и тысячи сходили с ума, убивали себя, не в силах пережить гибель своего мира; само желание продолжать жизнь оставляло их души. Многие погибли в жестоких схватках за чудом сохранившиеся запасы еды и топлива и стали жертвами тех, кто, потеряв человеческий облик, стал охотиться на людей и пожирать человеческое мясо.
Надолго ли растянулась агония спасшихся, сколько времени сопротивлялись они неизбежному концу? Годы? Десятилетия? Неведомо…
Некоторые, очень немногие, сумели добраться до иных земель на сохранившихся или наскоро построенных кораблях… Но они не составили народа, рассеялись по планете.
Найярони умолк, лицо его помертвело. Прикрыв глаза, он тяжело свесил голову на руки.
Алексею казалось, что перед ним неведомо как уцелевший до нынешних дней очевидец тех страшных событий, вновь переживший случившееся с ним когда-то.
Наконец, толмач заговорил вновь.
— В этой долине у северян имелся один из храмов, который был очень старым еще задолго до катастрофы.
Капитан невольно бросил взгляд в сторону каменного исполина.
— То был не простой храм. В старых записях его именовали Храмом Вечной Истины. В нем не поклонялись какому-нибудь богу или богам, его предназначение было совершенно иным.
Там было собрано лучшее из того, что создала их цивилизация. Кроме того, его служители должны были собирать и хранить всевозможные знания. Не знаю, зачем был создан подобный храм, и почему он был построен именно здесь. Возможно, их древние прорицатели предвидели что-то подобное.
— Когда… все началось, жившие здесь в первый же момент оказались отрезанными от остального мира — сдвинувшиеся горы перекрыли выход из долины.
110 
