Особенно,... 
58 
– Чо обпужались-то?! А где ж заозерник?! – удивленно изрек страж ворот, до которого не сразу, а лишь через пару секунд дошло, что его обманули. – Тиб, Квирс, взять! – прозвучала команда, которую морроны боялись услышать.
Не тратя времени ни на злобный лай, ни на угрожающий рык, звери прыгнули, взмыли в воздух, как две огромные, бескрылые птицы. В этот страшный миг Аламез понял две вещи: от чудовищ на службе у шеварийского сыска не убежать, а пространство тюремного колодца слишком мало, чтобы пытаться на нем маневрировать. Морроны попрощались взглядами. Они почувствовали, что обречены, и не могли даже предположить, что их жестокие игры с судьбой далеко не закончены.
Один зверь приземлился на лестницу позади Грабла и тут же открыл пасть, то ли собираясь откусить голову, то ли проглотить целиком не удержавшегося на ногах от мощного сотрясения и упавшего на ступени моррона. Второе чудище должно было приземлиться точно на Аламеза. Только каким-то чудом Дарк успел отскочить и прижаться спиной к стене, избежав участи глины, смятой и раздавленной тяжелым прессом. Почти одновременно грозное зверье зарычало, отчего у морронов чуть не полопались барабанные перепонки, а мертвые, красные, будто у крыс, глаза чудищ пронзили чужаков хищными, голодными взглядами.
«Ну, вот и все!» – посетила Аламеза последняя мысль.
«А пару клыков твари все ж выбью!» – подумал напоследок Грабл, лежа на холодных ступенях лестницы и не видя смысла подниматься.
«Свои… они свои! Они не причинят вам вреда!» – вдруг отчетливо прозвучал в голове Дарка спокойный и уверенный глас Коллективного Разума.
Неизвестно, услышал ли нечто подобное Зингер или он просто поменял мнение и не захотел встречать смерть лежа на спине, да еще в грязи. Низкорослый крепыш внезапно поднялся на ноги и мужественно, не обращая внимания на все еще щерившегося возле него зверя, принялся отряхивать запачканные одежды. Чудище, смотревшее на Дарка, неожиданно попятилось, виновато потупилось, не выдержав взгляда моррона, а уже через миг дружелюбно завиляло хвостом. Примерно то же самое происходило и со зверем, который чуть было не прикончил Грабла.
– Тиб, Квирс, взять! – истошно кричал не понимавший, что происходит, и поэтому напуганный шеварийский стражник. – Подерите их, дарможравцы проклятые!
Иногда бывает так, что бездействие равносильно враждебному действию. Звери неизвестной породы не думали нападать на своего господина, но и его команд не слушались. Игнорируя все еще продолжавшие звучать приказы, животные улеглись на полу, свернулись двумя огромными клубками и закрыли глаза, как будто намереваясь заснуть.
Пораженные произошедшим ничуть не меньше шеварийца легионеры восприняли поведение чешуйчатых стражей темницы как самую наглядную демонстрацию безразличия, безучастности и полнейшего нейтралитета. Первым приступил к активным действиям Грабл. Подобрав выроненное при падении оружие, Зингер двинулся на все еще кричавшего и таким образом тщетно пытавшегося восстановить утраченную власть над питомцами стражника. Намерения соратника не вызвали у Аламеза сомнений, он их полностью одобрял и поэтому осмелился взять на себя неприятную задачу по лишению шеварийца жизни.
Грозные звери едва приоткрыли щелочки глаз и жалобно заскулили, когда раздался зловещий свист летевшего по воздуху кинжала, плавно перешедший в предсмертный хрип пронзенного горла.
* * *
Как это ни печально, но большинство людей подслеповатые дальтоники. А как иначе объяснить те прискорбные обстоятельства, что они, пребывая в плену стереотипов и иллюзий, не видят явных вещей, а любое событие в их головах ассоциируется лишь с черным иль белым – своеобразным цветовым клеймом добра иль зла. Подавляющему большинству индивидуумов из человеческой общности можно смело поставить диагноз: «поверхностное суждение, усугубленное стадным инстинктом и патологической манией приклеивать ярлыки». Они больны и, что самое страшное, боятся лечиться, ведь жить в плену заблуждений куда комфортнее и проще. Зачем утруждать себя размышлениями и формулировать подробный, досконально точный ответ, когда можно просто отделаться кратким «да» иль «нет»? Зачем долго разбираться, насколько прав и насколько неправ человек, совершивший какой-то поступок, в чем его вина, а в чем его заслуга, когда гораздо легче зачислить его в ряды героев и поборников добра иль заклеймить тираном, мерзавцем, негодяем, а заодно уж и кровожадным выродком со слабым мужским началом?
58 
