Особенно,... 
35 
— Загляни-ка сюда, — сказал Алексис, обращаясь к Ники.
Мальчик торопливо разорвал тесьму.
— Это мне! — объявил он, едва дыша от восторга, и вытащил шорты и футболку своего размера. Шорты были ярко-синими, а футболка — в синюю и белую полоску и с парусником на груди.
— У нас обоих теперь новая одежда! — с сияющими глазами он повернулся к Райанне.
— Это вещи для отдыха, — сказал Алексис. — Они же вам нужны, пока вы здесь отдыхаете…
Ну и хитрец, горько подумала Райанна.
Ники уже стащил с себя выгоревшую футболку, купленную на благотворительной распродаже, и натягивал через голову новую, дорогую.
— Очень нарядно, — одобрительно сказал Алексис.
Малыш расплылся в довольной улыбке.
— Это самая лучшая одежда, которая у меня была! — объявил он. — Правда, я нарядный, мамочка? Папа так сказал.
— Очень, — согласилась Райанна. — Почему бы тебе не пойти к Кэрен и не показаться ей?
Я тоже умею хитрить, мрачно подумала женщина.
Ники умчался, и Райанна повернулась к Алексису.
— Что это? — сердито спросила Райанна. — Еще одна проверка? Тогда можешь забрать эти вещи и…
Алексис резко махнул рукой.
— Нет!
Потом более мягким тоном произнес:
— Я купил их для тебя, потому… потому что подумал, что они могут тебе понравиться.
— Я не хочу ничего от тебя принимать!
Ее голос звенел, к щекам прилила кровь.
Алексис присел на ее кровать, и Райанна инстинктивно поджала ноги. Это было огромное двуспальное ложе, но матрас прогнулся под его весом.
Алексис Петракис, сидящий на моей кровати…
Женщина почувствовала, как у нее перехватило дыхание.
— Пожалуйста, не сторонись меня! — голос мужчины звучал напряженно. — Райанна, послушай… я прошу всего несколько минут. Я не должен был говорить то, что сказал прошлой ночью. Но поверь: я не собирался, даю тебе слово, устраивать новую проверку. Я думал только о Ники. Не надо торопиться с решениями, мальчик только-только начал привыкать к изменениям в своей жизни!
Алексис поднялся.
— Я позову сиделку. Пожалуйста, прими эту одежду, Райанна. Думаю, Ники расстроится, если ты не станешь ее надевать, и тоже не станет носить свои новые вещи. А они ему нужны, Райанна… даже ты должна согласиться с этим!
Алексис вытащил из груды вещей сарафан кремового цвета.
— Он очень пойдет к твоим волосам, — мягко сказал мужчина.
Райанна почувствовала, как учащенно забилось ее сердце. Он так смотрел на нее…
— Ты не будешь возражать, если я возьму Ники поплавать? — сменив тему, поинтересовался Алексис. — Утром доставили новые игрушки для бассейна, которым, уверен, он очень обрадуется.
— Ты не должен спрашивать моего разрешения, — тихо сказала Райанна, чувствуя непонятное смятение. — Он обожает проводить с тобой время.
— Для меня это тоже огромное удовольствие, — ответил Алексис, и только глухой мог не услышать, с каким искренним чувством он это произнес. — И я благодарен Богу за то, что по крайней мере с Ники я не наделал ошибок. А вот с тобой… С тобой я поступил несправедливо, но собираюсь это исправить… — он многозначительно посмотрел на женщину. — Поверь.
Алексис вышел, а Райанна осталась одна, в полном замешательстве. Она пыталась осмыслить то, что сейчас произошло.
Алексис Петракис был с ней приветлив?
Извинялся?
Просил ее поверить?
Ошеломленная, сбитая с толку, Райанна откинулась на подушки.
Могу ли я доверять ему? Неужели на этот раз я действительно могу ему доверять?
Однако похоже, что в последующие несколько дней Алексис только и делал, что отвечал на этот ее вопрос. Он был так приветлив — просто невероятно, и казался совершенно другим человеком — улыбающимся, открытым, непосредственным.
Сначала Райанна чувствовала себя неловко, напряженно, потому что все время подсознательно ждала, что он вот-вот сбросит маску и снова станет прежним Алексисом Петракисом.
Но этого не происходило.
Казалось, все те безобразные слова, которые Алексис бросал ей в лицо, никогда не произносились и это вовсе не он обвинял ее во всех смертных грехах.
Тяжелые воспоминания постепенно стирались из памяти Райанны, и однажды неожиданно для себя женщина обнаружила, что произошло то, что прежде казалось абсолютно невозможным: она начала доверять Алексису Петракису.
35 
