Последние отзывы

  16  

– Я могу задать один личный вопрос? – спросила мормоликая.

– Конечно. Любой.

– За что тебя изгнали из твоего мира?

Он не сомневался, что рано или поздно разговор зайдет и об этом.

– Если не ошибаюсь, – Атум взглянул в окно, на медленно проплывающие мимо здания, – здесь неподалеку твой любимый ресторан?

Фелиция поняла намек и попросила Себастьяна остановиться.

Зал был небольшим, уютным, со стенами из белого мрамора, каменными решетками, увитыми настоящим виноградом, между столиками. В каждом углу стояли псевдогреческие скульптуры, амфоры и колонны. С барельефов смотрели застывшие лица богов и богинь. Пахло человеческой едой, табачным дымом и теплыми телами людей.

Навстречу Фелиции устремился низенький, круглолицый господин в национальном греческом костюме. Помощник хозяина расцеловал мормоликаю в обе щеки, крепко пожал руку Атуму и принялся шумно радоваться их появлению. Леди отвечала ему не менее дружелюбно, интересовалась новостями, позволила взять себя под руку и увлечь вверх по лестнице.

Основатель шагал следом за ней, думая, получили даханавар подобную либеральность к смертным от него или приобрели самостоятельно с течением времени. И пока еще не знал, как к ней относиться.

Их проводили в небольшой отдельный кабинет, где был воссоздан маленький уголок Эллады. Светлый, просторный, наполненный воздухом и искусственным светом, очень похожим на настоящий солнечный. Стены здесь были расписаны с удивительным мастерством. Высохшие холмы, дорога, усыпанная белым камнем, круглые кроны олив, сверкающая полоса воды. Мормоликая, сбросив меха и оставшись в тонком, полупрозрачном хитоне, струящемся по телу мягкими складками, казалась сошедшей с одной из этих картин.

– Работа фэри? – спросил Атум, отодвигая стул, чтобы помочь Фелиции сесть. – Я как будто даже чувствую запах моря.

– Нет. Это рисовали люди.

– Надо же. Значит, это аромат твоих духов. – Он сел напротив Леди, ощущая, как она внимательно наблюдает за ним, оценивая каждое движение, по-прежнему внутренне настороженная и недоверчивая.

Появился официант, поставил на стол корзиночку с хлебом, масло, сыр и кувшин вина. Леди поблагодарила его улыбкой и обратила выжидательный взгляд на собеседника.

– Так о чем ты хотела узнать? – продолжил тот прерванную беседу. – За что меня изгнали из родного мира? Меня не изгоняли. Меня убили.

Тонкие брови Фелиции приподнялись изумленно.

– Для существ из нашего пространства ваше – убийственно. И, естественно, его предназначение – убивать. Нас. Таких, как я. Вернее, таких, каким я был прежде. – Он машинально взял кусок хлеба и принялся намазывать маслом. – Видишь ли, в чем дело. Мы – гин-чи-най – бессмертны. И в отличие от вас, людей, лишены… видимо, это называется воображением, а также желания и способности творить, создавать произведения искусства, не имеющие практической пользы. То есть душевного качества, которое позволяет таким, как ты, вампирам жить веками и не знать усталости от своего существования.

Леди сидела неподвижно, не отводя от него глаз, и жадно слушала. От подобного проникновенного внимания можно было почувствовать себя польщенным.

– И так как мои сородичи из потустороннего мира лишены подобной потребности, через определенное время жизнь начинает тяготить их. А избавиться от нее они могут лишь в этом мире. Один шаг на солнце и… – Он повел рукой, наглядно демонстрируя, как развеивается сожженная плоть.

Фелиция коснулась кончиками пальцев тяжелого чеканного ожерелья, собираясь с мыслями:

– Но если ты создавал нас, передавая свою магию, то как сила фэриартос оказалась основана именно на воображении и способности творить?

– В этом все и дело, – язвительно отозвался Атум, откладывая явно несъедобный кусок хлеба и наливая вино в два бокала. – Я – это я. Единичное исключение. Опасный безумный урод. Сила фэриартос и лигаментиа – иллюзии и фантазии, сумасшедший бред. То, что мои соотечественники посчитали бредом и выбросили меня вместе с ним в эту реальность.

Основатель попробовал вино и с разочарованием отставил бокал. Вкус у этой жидкости был отвратительным.

– Но в одном они просчитались. Я не хотел умирать. Вдохновенное безумие дало мне возможность придумать, как спастись. Я разделил свою силу между людьми… ну, остальное ты знаешь.

Фелиция провела пальцами по щеке, убирая тонкий завиток, и произнесла медленно:

  16