Особенно,... 
73 
Бекетов улыбнулся, но отрицательно покачал головой:
— Нет, Артем Аркадьевич, в базу уволить не могу…
И он пошел к трапу, на ходу давая указания своему помощнику капитан-лейтенанту Францеву:
— Пора выстирать тенты… Флаги сигнальщикам просушить… Поручни окислились… Мясо на рострах прикрыть… Команде можно спать…
— Товарищ капитан третьего ранга, — снова потерянным голосом начал Артем, — я смог бы вернуться к одиннадцати…
— Я уже сказал! — ответил Бекетов, распахивая дверь в коридор салона.
Пеклеванный раскурил папиросу, лениво осмотрелся — ну и место! А вон барак, солдаты рубят дрова; какой-то «морской охотник», номер его 216… «Вахтанга Беридзе катер, — вспомнил лейтенант и печально вздохнул: — Зайти, что ли?..» Радисты уже тянули на корабль телефонный провод.
— С базой? — спросил Артем, тоже потянув провод.
— И с базой, — ответил старшина радистов.
«Вот и позвоню», — решил Пеклеванный; когда эсминец был подключен к береговой сети, он занял место у аппарата, долго кричал в трубку:
— Алло, база!.. База?.. Соедините с поликлиникой флота… По-ли-кли-ни-кой!.. Да-да!..
В трубке что-то шипело, потрескивало, далекий женский голос ответил не сразу:
— Поликлиника флота слушает…
Артем сорвавшимся голосом спросил:
— Мне Китежеву… Варвару Михайловну…
Опять тоскливое ожидание. Пеклеванный терпеливо ждет, — тыкая в пепельницу погасшим окурком, думает: «А вдруг нету?.. А вдруг ушла?..» И ему становится страшно. «Потому что люблю», — отчаянно решает он и слышит:
— Китежева у телефона!..
— Варя! — мгновенно просияв, кричит Артем. — Золотая моя, здравствуй!.. Что? Что? Не слышу…
— В шахматы перекинемся? — предлагает, выходя из ванной, распаренный штурман.
— Иди к черту, — отпугивает его Пеклеванный и снова приникает к трубке: — Да нет, это не тебе, это тут…
Варенька что-то говорит ему, но голос глушится расстоянием. Нет никакой возможности вникнуть в смысл ее слов, только один тон ее речи — ласковый и в чем-то укоряющий — заставляет Артема понять, что она уже не сердится на него, что она прощает ему, что она любит его.
— Да, да… да, да, — время от времени повторяет он, боясь, что она повесит трубку; а ведь ему совсем неважно, что она там ему говорит, а вот голос… один голос!
«Люблю», — снова думает он.
Но когда разговор закончился, ему стало еще тоскливее. Он долго слонялся по кораблю, даже не снимая реглана, потом сказал дежурному офицеру, что сходит на «охотник» и скоро вернется… На «охотник» его не пустил часовой.
— В чем дело? — искренне возмутился Пеклеванный. — Вы же видели, что я сошел с эсминца, и… вообще, что это значит?
Но едва он снова ступил на трап, как часовой снова крикнул:
— Назад!
— Ну, тогда доложите старшему лейтенанту Беридзе, что к нему пришел его друг по училищу Пеклеванный.
Дверь катерной рубки распахнулась, и на палубе появился старший лейтенант Беридзе.
— Вах, — сказал он, — другом-то ты никогда мне не был, а вообще хвалю, что зашел. Пропусти его! — приказал он матросу и пошел навстречу гостю, еще издали протягивая смуглую руку.
Чувствуя, что его самолюбие сильно задето, Пеклеванный сказал:
— Ну и вахтенные у тебя!
— Это не вахтенные, — засмеялся Вахтанг, — это, брат, дисциплина такая… Что, не нравится?
— Да нет, все по уставу.
— А я люблю устав… Ну ладно, проходи!
Он пропустил его впереди себя в низенькую тесную каюту, наполовину занятую раскинутым столом. На столе лежал мелко нарезанный хлеб, стояла раскрытая банка с тушенкой, краснела пузатая жестянка с элем.
На крохотном диванчике, положив на радиатор ноги в шерстяных носках, сидел скромно одетый пехотный офицер. Пригладив рукой светлые волосы, он как-то застенчиво назвался:
— Лейтенант Ярцев.
— Мой лучший друг, — представил его Вахтанг и достал из шкафчика третий стакан: — Наливать?
— Эль?.. Никогда не пробовал, — признался Артем. Выпили.
— Ну как? — спросил Вахтанг.
— Да ничего вроде.
— Недавно, — сказал Ярцев, улыбнувшись, — мне пришлось пить настоящий баварский мюншенер. Это куда лучше!
— Где это вы его пробовали?
Вахтанг похлопал Пеклеванного по плечу:
— Где — лучше не спрашивай. Нам с тобой там не бывать.
— Почему? — сказал Ярцев. — Мы все там побываем. Рано или поздно, а побываем.
— Вы что имеете в виду? — спросил Артем.
— Я имею в виду наши искони русские Печенгские земли.
73 
