Особенно,... 
70 
— Будем. Хотя я уже почти уверен — у них был измеритель поля. Зачем он им нужен, если не… ну ладно, не зря же столько работал. Убедимся наверняка.
Святослав на скорую руку примотал два свинцовых штыря к своему несуразному прибору, скрепил какие-то проводки, добавил еще что-то из коробки с запасными деталями и начал крутить регуляторы.
— Восемь и тридцать три… Один и одна… Пять и тридцать три… Три и шестьдесят… — бормотал он, устанавливая их в нужном положении.
— Это че — радиочастота? — выжал тряпку в ведро Денисов. Рядом с ним обиженно сопела Марина, сметая осколки в совок — еще никогда в жизни ее не заставляли так много и унизительно работать руками.
— Это континуумный код.
— Думаешь, объяснил, да? — брезгливо отряхнул руки Николай. — Скажи попроще.
— Да куда проще-то? — хмыкнул Моручи.
— Ну ты уж попробуй как-нибудь!
— А ты сможешь объяснить, положим, древнему греку, что такое электричество? Континуумный код — это и есть континуумный код. Частота… э-э-э… континуума. Сейчас настроим и посмотрим…
Он закончил настройку регуляторов, щелкнул небольшим тумблером и отошел на пару шагов, жадно глядя на то, что получилось.
Все остальные тоже глядели.
Очень внимательно.
Некоторое время ничего не происходило, но потом стрелка компаса шевельнулась. Медленно, неохотно, но она шевельнулась и начала покачиваться. Тоже очень медленно и неохотно.
— Что и требовалось доказать, — расплылся в улыбке капитан. — Континуумный код не совпадает.
Перов, Денисов и Марина продолжали глядеть на прибор. Никому не верилось, что такая долгая подготовка в итоге завершилась вот этим. Еле заметно покачивающейся магнитной стрелкой. Внутренне все ожидали чего-то эффектного, чего-то яркого, чего-то шумного. Чего-нибудь вроде взрыва. Но получили только качающуюся стрелку и сообщение о том, что какой-то там код с чем-то там не совпадает.
— И это все? — чрезвычайно разочарованно спросила Марина. — И стоило ради такой чепухи огород городить?
— Точно, капитан, че за хренотень, блин?! Че все это значит-то?
— Это значит, что я был прав с самого начала, — удовлетворенно потянулся Святослав. — Это значит, что это…
Глава 11
Вы идиот, Ватсон, это же элементарно!
«Вурдалак» неспешно плыл сквозь бесконечную черноту космоса. За ним простирался хвост из отработанных частиц — Рудольф очищал реактор. На обшивке болтались Дельта и Джина, ковыряясь в выходных соплах. Оба были без скафандров.
Точнее, так только казалось. Дельте, само собой, скафандра не требовалось, но на Джине он был. Гравискаф, силовой скафандр, выглядящий, как небольшой пояс, обвивающий талию. Во включенном состоянии он окутывал своего носителя силовым полем, защищающим от космического холода. Ноздри десантницы прикрывались еле заметной полупрозрачной пластинкой, обеспечивающей дыхание, а на спине болтался электроволновой ранец, позволяющий свободно перемещаться в невесомости. А на ногах сапоги с магнитными подошвами, так что она ходила по поверхности звездолета, как по земле.
Еще одно небольшое устройство крепилось к горлу Джины и заканчивалось на правом виске — устройство связи. Такой же был и у Дельты — прямо внутри головы. Но Рудольф давным-давно отключил связь со своей стороны — Дельта беспрестанно жаловался, а Джина ругалась. Он предпочитал руководить ими, не слыша, что они ему отвечают. В конце концов, он и так мог догадаться, о чем эти двое говорят ему и друг другу — видел их в экране. И хорошо знал обоих…
Ежов невольно подумал, что ни в одном фантастическом фильме космонавты не шлялись по космосу практически голышом. Ну, в смысле, в обычной одежде, лишь самую малость утяжеленной парочкой приборов. Впрочем, будущее преподнесло немало и других сюрпризов.
К примеру, теория Большого Взрыва, столь популярная во времена Михаила, к нынешнему времени считалась не более правдоподобной, нежели учение Аристотеля о неподвижных небесных сферах. Имя Чарльза Дарвина прочно забылось, о Теории Эволюции можно было прочесть только в исторических книгах, скорость света оказалась, мягко говоря, побольше трехсот тысяч километров в секунду, Эйнштейн был, мягко говоря, не прав (Теория Относительности вызывала у современных ученых только гомерический смех), ну а машину времени невозможно было создать даже в теории. Обо все об этом Ежов уже знал. Знал он и том, что границ Вселенной до сих пор никто не отыскал.
70 
